Ольга Зеленкова
Память о корнях, поставленная на коммерческую основу: хо-
зяин этого магазина продает соленые огурцы, моченые яблоки
и карты Москвы 1956 года... Фото автора
Я всегда относилась к той малочисленной категории людей, в которой Восток не возбуждал никаких особенных познавательных эмоций. Отдавая дань культуре, которая подарила миру важнейшие изобретения еще до того, как остальное человечество о них подумало, мне тем не менее всегда ближе была Европа с ее умением без истерик возродиться из пепла и обустраивать жизнь по вполне объяснимым, линейным и весьма толерантным правилам. На Востоке меня всегда настораживал некая закрытость, двойственность определений и соседство взаимоисключающих явлений. Что, на мой взгляд, отражается в орнаментальных символах, поведенческих стереотипах, а также в искусстве и литературе. Для любителей поспорить подчеркиваю, что высказываю лишь свое личное мнение, не претендующее на истину в последней инстанции.
В то же время мне всегда было интересно, каким образом в условиях современной гуманитарной интеграции и в условиях РАЗНЫХ КУЛЬТУР происходит формирование личности как национальной единицы. Что делается для того, чтобы человек с юных лет, ощущая себя гражданином мира, в первую очередь самоидентифицировал себя как представителя той или иной национальности.
* * *
Знакомство с этой семьей произошло из-за моего незнания французского языка и моей аллергии. Как вы понимаете, имея в арсенале «пардон», «мерси» и «о-ля-ля!», выяснить, содержит ли сою незнакомое французское блюдо, сложно. На помощь мне пришла молодая женщина из Китая – с ней и ее 12-летней дочкой я встречалась за завтраком и ужином в небольшом частном пансионе в Страсбурге. Сначала она на приличном русском выяснила у меня суть вопроса, а затем объяснилась с официантом на его родном языке. Еще раньше они привлекли мое внимание тем, что первую половину дня мама посвящала занятиям со своей дочерью. Теперь, когда выяснилось, что она говорит по-русски, я наконец смогла задать все те вопросы, у которые у меня накопились за время невольного наблюдения за ними.
После завтрака мама с дочкой усаживались за столом во внутреннем дворике, и сначала мама читала большую книгу с красочными иллюстрациями, прерывая собственное чтение разъяснениями и иногда задавая вопросы дочери. Удовлетворенная ответами, она продолжала читать. Иероглифы я не понимаю, но картинки рассмотреть могу: все они были посвящены разным событиям из истории Китая. Затем они делали перерыв, уже после него сама девочка читала книгу и пересказывала прочитанное. В заключение она, уткнувшись в маленький плоский «планшетник», писала, как я потом поняла, изложение. Однажды я наблюдала, как она учила длинное стихотворение, а потом рассказывала его с выражением матери. Вечерами, вернувшись с мамой с экскурсий, девочка удобно устраивалась на качелях и читала. Книжки, которые она читала по вечерам, я тоже внимательно исследовала. Судя по рисункам, это были китайские сказки и истории из славного китайского прошлого. На качелях компанию девочке составляли куклы Барби и Кен. Еще я успела заметить, что девочка очень любила «Макдоналдс», бойко говорила по-французски, а с мамой исключительно на китайском языке. Улучив момент, когда мама девочки была свободна, я еще раз поблагодарила ее за помощь и поинтересовалась, что это за такая интересная программа, по которой она обучает дочь. Разговаривать с молодой женщиной было легко – она окончила один из московских вузов и попросила ее называть Леной, как для простоты ее звали московские сокурсники.
– Мы учим с ней китайскую историю.
– Она у вас в специальной школе учится?
– Нет, в обычной. Общеобразовательной. А еще мы занимаемся китайским языком два раза в неделю.
– А китайскую историю? Это задание на лето? Или вы видите ее будущее, связанное с этой областью?
Мое пристальное внимание к вопросу изучения истории 12-летней девочкой поставил в тупик ее маму.
– Да нет же, мы просто учим историю. И еще я решила, что надо, чтобы она знала китайский национальный гимн.
Я на какое-то мгновение замолкла, поскольку в голове у меня мелькнула мысль, что в стране нешуточной политической, общественной, литературной и еще бог знает какой цензуры изучение истории и гимна входит в обязательный набор обязанностей законопослушного гражданина. И все эти разговоры об Интернете и firewall. «Она, наверно, боится со мной откровенно говорить», – подумалось мне.
Декорации для романа «Три мушкетера» стали вполне органичными декорациями для сюжетов на тему о вавилонском столпотворении. Фото автора |
– Мы уже давно живем во Франции. Я вышла замуж за француза, и дочка – гражданка этой страны. – Одним махом китаянка Лена обрушила мои догадки. – И учится она во французской школе.
– Вы, наверное, хотите, чтобы дочка продолжила обучение в Китае. – Я все пыталась найти объяснение столь усердным занятиям.
– Нет, она будет скорее всего учиться здесь. – У Лены в глазах читалось непонимание моего удивления.
А моему удивлению не было предела. Передо мной сидела французская семья китайского происхождения, которая по ряду только им известных причин не собиралась возвращаться на родину и никак не планировала это возвращение в будущем своего ребенка. Эти люди говорили на хорошем французском, судя по всем внешним и иным признакам, были уже глубоко ассимилированы во французское общество и ничем не отличались от среднестатистической европейской семьи. И при всем при этом семья сохранила и передает по наследству глубочайшее уважение к прошлому своего народа, к его ошибкам, поражениям и победам. А отсюда, между прочим, прямой путь к национальной гордости.
* * *
Страсбург – удивительный город. И дело не в том, что он красив своей стариной – по преданию Франция начиналась именно отсюда, с острова, который сейчас так и называется – «Маленькая Франция», – и не своим смешением немецких и французских национальных черт. Этот старый город удивителен своей современностью. В нем отразились все тенденции, связанные с мировыми интеграционными процессами. Европарламент, который находится в Страсбурге, привнес ощущение открытых пространств, безграничных возможностей с одной стороны, а с другой стороны, еще пока неясную, но вполне ожидаемую утрату национальных особенностей и национальной исторической памяти. И как важно в то время, когда границы перестают существовать, внутри себя сохранить то, что нам было передано предками, не стесняться этого, не высмеивать и не позволять это делать другим.
По французскому телеканалу TV5 показывали викторину, в которой участвовали парижские школьники 13–15 лет. На вопрос ведущего, чем закончился поход Наполеона (кстати, самого популярного исторического персонажа в стране после де Голля) в Россию, ни один из участников внятно ответить не смог. В это время в центре Европы сидела маленькая французская китаянка и учила гимн страны своих предков.
