Владимир Набоков и идея всеобщего равенства

«Любовь победила!» – главный клич ликующих.
Фото Reuters

Бракосочетание вызывает у многих людей слезы умиления, но не у меня. Я вообще не любитель свадеб, a так как уже немало лет живу в Америке, то особенно не люблю свадьбы американские. На невесту, завернутую в рулоны белого полиэстера, душно смотреть. Гостей зовут буквально сотнями, и большая часть их состоит из незнакомых друг другу близких и дальних родственников новобрачных. Праздничный обед, даже если он и в роскошном ресторане, – есть не что иное, как русская рулетка или испытание скукой. Чтобы гости не толкались в беспорядке, их заранее приписывают к определенному столику, и ты можешь оказаться рядом с какой-нибудь престарелой теткой, которая весь обед будет рассказывать тебе историю своих болезней.

Но, несмотря на мою антипатию к подобным обрядам, я отметила в календаре день свадьбы дочери моих друзей, русских эмигрантов, живущих в Америке более 30 лет. Впрочем, свадьба эта должна была быть не из самых заурядных: женились две женщины-лесбиянки, обе талантливые и успешные, обе профессоры в университете. За день до назначенного дня я со всей семьей погрузилась в машину и поехала из своей южной и жаркой Вирджинии в далекий штат Нью-Йорк. В самую его отдаленную северную часть, университетский городок под названием Итака. Там на высоких холмах расположился Корнелльский университет, тот самый, в котором когда-то преподавал русскую литературу Владимир Набоков.

Летнее утро в Итаке оказалось прохладным, до начала свадьбы у нас было несколько часов, и мы пошли погулять по университету. На эти же зеленые склоны смотрел и Набоков, в этом здании он читал свои лекции про Толстого и Гоголя, Пруста и Джейн Остин. А что бы, интересно, сказал Владимир Владимирович, если бы узнал, что одна из его коллег женится на другой женщине? На этот вопрос, разумеется, ответа нет, но то, что Набокову тема эта была небезразлична, – факт.

Родной брат Набокова Сергей был гомосексуалистом и открыто жил с мужчиной. У молодого писателя гомосексуализм брата вызывал смесь насмешки, сожаления и отвращения. В своем романе 1935 года «Дар» Набоков изобразил гомосексуалистом бесталанного и неумного поэта, псевдодвойника гениального писателя, главного героя романа. Но в 1943 году Сергей был за гомосексуализм отправлен нацистами в Освенцим и там погиб. Так что вдруг получилось, что Набоков со своим презрением и насмешками в адрес брата оказался в компании нацистов, от которых сам бежал сперва из Берлина в Париж, а затем в Америку. Наступила пора угрызений и раскаяния. В его послевоенном романе «Бледный огонь» гомосексуалисту была отведена роль поэта, мечтателя, заморского принца в изгнании.

Но вернемся к свадьбе, которая против ожиданий оказалась, как говорили в старину, на ять. Прежде всего на высоте была эстетика. Все происходило за городом, в старом высоком дырявом амбаре, только слегка оборудованном для подобных мероприятий – с люстрами из каскада лампочек и новым деревянным полом. Народ (человек сто) собрался изысканный и элегантный: профессора, художники, актеры. Невеста была изумительно хороша, в красном платье, с греческой прической – вакханка какая-то, хотя и не из худеньких. Другая невеста в элегантном костюме выглядела воплощением скромного достоинства.

Во время церемонии одна из невест плакала, гости аплодировали. Позже в том же амбаре начался обед. Столы с белыми скатертями и букетами цветов волшебно сочетались с дырявостью дощатых стен. Шампанское было из лучших, еда – просто восхитительная. После обеда были танцы, и гости всех возрастов и ориентаций пустились в пляс. Дети, которых было множество, носились по зеленому лугу вокруг свадебного амбара, создавая тот птичий шум, который так идет к любой свадьбе. Празднество продолжилось и на следующее утро – на ланч в доме новобрачных подавали блюда домашнего приготовления.

Старшее поколение вело себя стойко: выражало радость и восторг, и если и подавляло в себе какие-то другие чувства, то видно этого почти не было. Молодежь же ничего не подавляла и вообще не относилась к этому событию как к чему-то из ряда вон. Но если что-то и было в этой свадьбе совершенно вне правил, так это то, что невесты официально оформили свой брак в штате Коннектикут, так как их собственный штат Нью-Йорк гомосексуальный брак тогда еще не признавал.

В штате Нью-Йорк 58% населения поддерживают однополые союзы. Фото Reuters

Но эта свадьба, как сон, оказалась в руку. Не прошло и двух недель, как штат Нью-Йорк принял закон о легализации гомосексуальных браков. И стал шестым и самым большим по размеру американским штатом, узаконившим подобные союзы. После принятия закона губернатор Андрю Комо выступил с речью, обращаясь не к сторонникам брака, а к его врагам: «Их любовь ничем не отличается от вашей любви. Их брак ничем не отличается от вашего брака. И они, как и вы, равны перед законом».

Губернатор-католик по воскресеньям ходит в церковь с дочками, но считает, что религия религией, а закон законом. То есть закон создается людьми в результате дискуссий, диалогов, изменяющихся исторических обстоятельств и меняющихся идей. Ну а религиозная догма может быть и прекрасна, и неизменна, но это в конце концов музейный экспонат в роскошной золотой раме. Так что, с точки зрения Комо, бурное негодование нью-йоркского архиепископа никак не могло бы повлиять на динамичный по своей природе законодательный процесс.

Новый закон был подписан 23 июня в 22 часа 30 минут, и немедленно на всех молодежных сайтах началось ликование. При этом молодые люди традиционной ориентации выражали отнюдь не меньше восторга, чем голубая молодежь. «Любовь победила» – таким был главный клич ликующих.

В университете, где я преподаю, я спросила своих студентов, есть ли, по их мнению, в современной Америке конфликт между отцами и детьми, и, если есть, то в чем его суть. Студенты ответили, почти не задумываясь: «В основном между нами и родителями нет принципиальных разногласий, исключая вопрос о гомосексуальных браках». Расклад такой: молодежь, даже самая консервативная, – за, родители, даже вполне либеральные, скорее против. Категорически против подобных браков выступают христианские фундаменталисты. Сейчас в штате Нью-Йорк 58% голосующего населения поддерживают нетрадиционные браки, и число этих людей увеличивается с каждым годом по мере подрастания нового поколения.

Кто тут выиграл? Молодежь, конечно, – нам тлеть, а им, как известно, цвести. Кроме того, победил светский взгляд на жизнь, на секс, на брак. И, конечно, на данном этапе рванула вперед чудесная, хотя и утопичная, идея всеобщего равенства. А это, пожалуй, на пользу не только голубым и розовым, но и белым, и черным, и желтым, и красным, и зеленым, и всем остальным без цвета и запаха.

Лексингтон