Игорь Шумейко
На Дальнем Востоке 2,8 миллиона гектаров кедровых лесов.
Фото Алексея Мальгавко/PhotoXPress.ru
Нынешний стихийно-народный промысел на Дальнем Востоке имеет и официальное именование: «Сбор дикоросов». Сверх среднероссийских ягод-грибов здесь просто гигантский список высокодоходных «дикоросов»: кедровый орех, папоротник, древесина ценных пород, элеутерококк, аралия. Очень близко (географически, социально) к этому промыслу – браконьерство, удар уже по «дикоросам» фауны: бедные лягушки, выбираемые электроудочками под ноль, изюбри и совсем уже криминальные, хотя имеющие тысячелетнюю медицинскую и кулинарную традиции продукты разделки медведя, тигра.
И на всю эту дикоприродную дань – рядом почти бездонный рынок, Китай. На тайно проведенных границах в тайге случаются споры, убийства. А на границе, уже государственной, – почти ежедневные задержания китайских ходоков, переносящих заготовленное местными жителями сырье.
Критиковать эти┘ «первобытно-общинные охоту и собирательство» (в терминологии наших старых учебников), примитив, дикарство – под диктатом китайского спроса? Высветить новую грань «общественного кризиса»? Но поперек сего разоблачительства встанет факт, что и самый первый товар, привлекший русских в Сибирь, – пушнина, тоже диктовался в основном китайским спросом┘ Тут Поднебесная, Срединная земля представится мудрым тысячелетним драконом, вприщур следящим за всеми нашими Ермаками, Хабаровыми: «Все равно придете ко мне. Все принесете сами».
Только и остается вспоминать, что в успешные периоды мы формировали свою собственную структуру хозяйствования, и надеяться – на историческую пластичность нашего народа, с которым пока не случалось ничего окончательного. Транссиб, Турксиб, стройки пятилеток, БАМ, гидростанции и алюминиевые гиганты при всех экологических издержках были объективизацией нашей собственной идеи жизни, развития. А нефтегаз Западной Сибири и папоротник-лягушки Восточной, хотя и разнятся объемами, степенью легальности (хозяева первого куда ближе к пунктам законотворчества, чем вторые), но в равной степени – примеры «собирательства», НЕ созидания. Примеры опасной тенденции, когда какой-то один регион разворачивается магнитом иностранного спроса, вырываясь из общероссийского тела.
А главный транспортный коридор планеты (Восточная Азия – Европа) был бы бизнесом всей России, но об этих планах уже говорилось. А пока кратко, но фактурно – об этих самых «дикоросах», на чем выживает дальневосточная глубинка.
Кедр, произрастающий в Приморье, зовут корейским. Орехи его больше по размеру, чем у сибирского. На 1 кг ядра идет 3 кг ореха в скорлупе, или, посчитано, 58 шишек. Масла в дальневосточных орехах меньше, что дает большую устойчивость к масляно-кислому брожению, более товарный белый цвет ядра. На Дальнем Востоке 2,8 млн. га кедровых лесов. Урожайность: до 500 кг с 1 га, средняя продуктивность: 30–60 тыс. тонн ореха в год. Сегодняшнее мировое производство кедрового ореха: 75 тыс. тонн, из которых Россия дает 30 тыс.
 Орехи приморского кедра крупнее, чем у сибирского собрата. Фото Алексея Мальгавко/PhotoXPress.ru |
С наших кедровых раздолий пришла и одна из самых отрадных вестей: провели аукционы по передаче лучших участков уссурийской тайги на 49 лет производственно-заготовительным базам в аренду, условия которой исключают любые виды рубок! Раньше было положено называть «передовиков» – пожалуйста: Кокшаровская орехово-промысловая зона Чугуевского района. Кедрачи Красноармейского района теперь в руках местного Охотпрома, Бикинского района – у местной удэгейской общины (здесь – ну просто вековая справедливость! Наш долг перед Дерсу-Узалой).
И рапорт замначальника Управления лесным хозяйством Приморского края Сергея Пстыги можно понять так: дикий, «первобытно-общинный» период сбора «дикоросов» заканчивается. Глава общины коренных малочисленных народов «Тигр» Владимир Ширко: «Аренда наконец прекратит давний спор лесопромышленников и местных жителей. Отведет опасность рубок от реки Бикин, сделает коренные народы настоящими хозяевами территории».
Цивилизация, придя на смену «первобытным» собирателям, даст и крупный экономический выигрыш: обработка ореха. Сейчас «дикари» сваливают свою добычу в Китай, где в Цзилине идет обработка, причем китайские промышленники чувствуют себя настолько уверенно, что даже идут на смешивание кедрача с более дешевыми семенами сычуаньской сосны – и все в итоге продают в США.
Твердое распределение участков позволит и самим наладить обработку (сейчас в Приморье есть три небольшие фабрики по обработке ореха: во Владивостоке, Уссурийске и Арсеньеве). И, выйдя на рынок США, получать настоящую цену, а не «аборигенскую подачку», еще хорошо – не стеклянными бусами рассчитывались!
Директор заготбазы Алексей Карасев: «Получение участка позволит заняться не только кедровым орехом, но и лекарственными растениями, папоротником. Сейчас пускаем завод по переработке ореха». Успех приморских орехопроизводственных зон подстегивает Хабаровский край и Еврейскую автономную область, здесь планируют ввести 10 ОПЗ.
Но самую большую радость доставило фото с подписью: «Школьники поселка Славянка Приморского края сажают кедры». Этих симпатичных девчонок можно признать главными «геополитиками» нынешней России! Их сегодняшние зеленые веточки размером с дамский веер станут плодоносящими кедрами через 80 лет (и будут дарить урожаи еще 300) – и это самый лучший ответ на все сомнения о «судьбах Дальнего Востока».
Дальний Восток – Москва
