Бред № 5

В реальной жизни подобные ситуации получили у медиков сокращенное название посттравматического расстройства сна.
Художник Иоган Генри Фюсли, «Ночной кошмар», 1791, Институт искусств, Детройт

«Перед тем как проснуться нынче утром, видел, что кто-то умирает, умер. Очень часто вижу теперь во сне смерти – умирает┘ особенно часто брат Юлий». Так писал в своей книжке «Окаянные дни» Иван Бунин в апреле 1919 года в Одессе. За два десятка лет до этого Зигмунд Фрейд описал ночные кошмары Анны О., изнасилованной в восьмилетнем возрасте своим отцом (сам Фрейд и его брат были жертвами домогательств их отца). Неизвестно, сумел ли автор «Толкования снов» помочь своей пациентке, но тем не менее состоятельные женщины Европы его чуть ли не боготворили, хотя коллега Бунина по перу Владимир Набоков называл основателя психоанализа «венским шарлатаном».

Понадобился целый век исследований, чтобы ученые, постоянно сталкивающиеся с многочисленными расстройствами сна, начали понимать природу сна. Скудные сведения об их открытиях время от времени просачиваются в СМИ, породив в конце первого десятилетия геномного миллениума даже небольшой бум в киноиндустрии Голливуда. Кульминацией его стал фильм «Начало» с Лео ди Каприо в главной роли. В оригинале хит летнего экрана называется «Inception» – что-то среднее между Соnception и Interception (зачатие и перехват, с тем же корнем слова «ресепшен» и «рецептор»). Фабула заключается в том, что в мозг жертвы можно «внедрить» некую разрушительную идею, вокруг которой и разворачивается интрига фильма.

Остается неизвестным, мучили ли жертву ночные кошмары, или инцепция определенной мысли прошла безболезненно. Но думается, что столь высокий полет футуристической фантазии авторов для большинства зрителей остается столь же далеким, как и учение психоанализа, при упоминании которого у людей возникает лишь ассоциация с классической кушеткой.

В реальной жизни подобные ситуации получили у медиков сокращенное название РТSD – посттравматические расстройства сна (Posttraumatic Sleep disorders). Эти самые РТSD практически не поддаются медикаментозному лечению. Раньше на них не особенно-то и обращали внимание, отправляя женщин-пациенток к психоаналитикам. Но в последние десятилетия с жалобами на ночные кошмары стали часто обращаться и мужчины, особенно побывавшие в горячих точках. Интенсивность стрессов, вызываемых постоянным ожиданием взрыва или интенсивного обстрела, настолько велика, что с ними не справляется даже вроде бы подготовленный мозг.

Проблемой ночных кошмаров по мере сил занимается доктор Барри Кракоу, сотрудник Центра изучения сна в Альбукерке, штат Нью-Мексико (где в свое время делали атомную бомбу). Кракоу начинал свою карьеру врачом «скорой помощи», но затем увлекся проблемой кошмаров, пройдя специализацию в университете Нью-Мексико. Его первой пациенткой была 50-летняя Эмили Гуруль, которая чуть ли не каждую ночь видела один и тот же «фильм»: ее черный «Форд» на огромной скорости проносится по улицам большого города, безуспешно пытаясь оторваться от чего-то страшного с огромными выпученными глазными яблоками.

Метод лечения, предложенный врачом пациентке, со временем получил название «имиджевая репетиционная терапия» – imagery rehearsal therapy. Поначалу все было, конечно же, не так заумно, просто молодой врач предложил Эмили переписать свой сон как «этюд в белых тонах»: ее кадиллак, едущий с небольшой скоростью, стал белым, а ужасные глазные яблоки превратились в веселенькие воздушные шарики, плывущие в голубом небе над городом. «Мы назвали это новым сном, – говорил Кракоу пациентке, – при этом плохой сон остался где-то далеко, ничем не мешая новому сну».

Удалось вылечить и Роберту Баркер, преподавательницу английского, которая на свою беду заключила контракт с одной из японских фирм. По прибытии в Токио она вместо класса с учениками попала в лапы негодяев, пытавших и насиловавших ее в течение трех дней. Мучители были настолько жестоки, что после возвращения в США Роберта вынуждена жить на пенсию по инвалидности. Пережитый ужас не забылся даже по прошествии значительного времени, и ночные кошмары не давали ей спать. Снотворные не помогали, и она все чаще подумывала о самоубийстве, пока не попала на прием к доктору Кракоу.

Когда врач сказал, что ее кошмар – следствие «заученного поведения» и в ее силах остановить «вредную привычку», Роберта восприняла его слова весьма скептически: «Это слишком легко, – сказала она ему, – поэтому оно не сработает». Тем не менее бывшая преподавательница согласилась с его предложением «разучить» новый сон и постоянно репетировать его, чтобы забыть кошмар киднеппинга и изнасилования.

В какой-то мере Баркер помогало и окружение: другая жертва изнасилования «переписала» свой сон, в новой версии которого она успешно противостоит насильнику с помощью специально купленной для этого бейсбольной биты. Миниатюрная и менее решительная Роберта предпочла бите птиц: «Я всегда любила птиц, – говорит она, – в своем сне я кормила их, и поэтому ничто его не нарушало. Я могла слышать их пение и хлопанье крыльев, поэтому сейчас я просыпаюсь с мыслью о том, что видела во сне любимых птиц».

Ее случай наряду с описанием других 168 пострадавших от сексуального насилия был включен в статью Кракоу, появившуюся в солидном журнале Американской медассоциации (JAMA). Для чистоты эксперимента все женщины были в случайном – рандомизированном – порядке разбиты на две группы, при этом 88 из них были предложены три сессии терапии их состояния. Оставшиеся 80 «контролей» были включены в лист ожидания.

Через полгода изменение состояния женщин в контрольной группе было статистически незначительным (NS – non significant). В экспериментальной же группе две трети, или 65%, женщин испытали значительное улучшение состояния и резкое убывание числа и частоты кошмаров.

Раньше психологи занимались только толкованием-интерпретацией, а сейчас психотерапевты получили сигнал, свидетельствующий о том, что на содержание снов можно воздействовать, «заказывать» сны на ту или иную тему, чтобы наконец-то покончить с кошмарами.