Ростовские чудеса

Ростов Великий, как и все прочие города Золотого кольца, описан (впервые упоминается в «Повести временных лет» еще в 862 году!) и сфотографирован столько раз, что вроде и добавить уже нечего. Ростовский кремль со знаменитой звонницей, озеро Неро, городские и окрестные монастыри – Спасо-Яковлевский, Авраамиев и другие┘ Но если вы окажетесь здесь впервые с таким экскурсоводом, как писатель и краевед Рустам Рахматуллин, то будьте уверены – у вас появится «свой» Ростов (как у Цветаевой – «Мой Пушкин»), отличный от сувенирно-открыточного, который обычно показывают туристам.

Правда, как заметил Рахматуллин, для знакомства с Ростовской землей нужна хотя бы неделя, а у нас было всего два дня. Зато список увиденного занял бы целую страницу. Только монастырей на нашем счету оказалось четыре: кроме упомянутых Спасо-Яковлевского и Авраамиева – Варницкий и Борисоглебский, что в окрестностях Ростова. Троице-Сергиев Варницкий монастырь построен на месте рождения чудотворца Сергия Радонежского. То есть тогда еще Варфоломея – Сергием он станет позже: помните картину Нестерова «Видение отроку Варфоломею»? А Борисоглебский монастырь был основан уже по благословению самого Сергия Радонежского, и там, по преданию, постригся в монахи будущий герой Куликовской битвы Пересвет┘ Уставы в монастырях разные. Где-то, как в Варницком, охрана не пропускает легкомысленных голоколенных и голоплечих туристов и туристок, заставляя покрываться платочками и обертывать ноги – вне зависимости от пола – длинными юбками (платки и юбки выдаются). А где-то, как в Борисоглебском, гуляй в шортах – не хочу, никто и слова не скажет. Может быть, дело в том, что на территории Борисоглебского монастыря – музей, а в Варницком имеется православная гимназия-пансион, где юношей 10–11-х классов обещают обучить Закону Божьему, иконописи, церковному пению и т.д. Не смущать же православных гимназистов шортиками и майками. Хотя будущие проповедники нам так и не встретились – наверное, у них каникулы. Зато встретился колодец с надписью «Святый колодец». В такую жару вода вообще очень кстати, а уж святая – тем более.

В церквах – то же самое: где-то добровольно-принудительно облачают в юбки макси и миди, а где-то вход никому не заказан. Есть храмы продвинутые, идущие в ногу со временем. То есть не сами церкви, а их настоятели. В ростовском храме Вознесения Господня, который еще именуют церковью Исидора Блаженного, можно взять буклетик. В нем содержатся краткая история храма, адрес и реквизиты для пожертвований. Жертвовать можно не только традиционным способом – через банковский счет, но и через Яндекс.Деньги, и по мобильному, отправив 150-рублевое sms со словом ISIDOR или ИСИДОР┘ И сайт свой имеется.

В пожертвованиях и спонсорах нуждаются многие храмы: объезжая землю Ростовскую, невольно вспоминаем из Бродского: «Мы, оглядываясь, видим лишь руины┘» Правда, где могут – восстанавливают, в том числе сами местные жители. «Субботники проводим», – сказал нам отрок, открывший по нашей просьбе полуразвалившийся храм Петра и Павла в селе Поречье-Рыбное. Церковь построена в XVIII веке, в 1930-е, как водится, была закрыта и превращена в склад, а несколько лет назад вернулась к верующим и получила статус действующей. То же самое – с церковью Богоявления в селе Уславцево: с виду – развалины, завалившиеся набок купола с крестами, но службы уже идут┘ Кстати, в селе этом, по одной из версий, родилась Параша Жемчугова, впоследствии чудесным образом ставшая графиней Шереметевой. Недалеко – на месте первой встречи Параши и полюбившего ее графа Николая Петровича Шереметева – стояла часовня, от которой сегодня тоже мало что осталось. Хотя место этой встречи изменить можно: на самом деле Параша с семи лет воспитывалась в подмосковном шереметевском имении Кусково, так что вряд ли чудесная любовь графа и крепостной крестьянки зарождалась именно под Ростовом┘

Нам тоже довелось столкнуться если не с чудесами, то с кое-чем необычным. Так, войдя в отпертую для нас деревянную сохранившуюся с XVII века церковь (церковь-музей) Иоанна Богослова на Ишне, мы обнаружили лежащего на полу птенчика. Горожане в птичьих породах не разбираются, но почему-то решили, что это скворец. Гнезда под потолком мы не нашли – спряталось за какой-нибудь застрехой, откуда птенчик и выпал. Музейная женщина всполошилась и стала просить вынести скворушку на волю. Птичку было жалко: летать еще не умеет, а на пеньке, на солнцепеке в церковном дворике – что это за жизнь? До первой кошки┘

Вторая (а хронологически первая) «необычность» оказалась менее драматичной. Обходя соборы Ростовского кремля, в одной из церквей наша группа встретилась с группой иностранной. Англоговорящие (скорее всего американские) туристы через гида-переводчицу попросили у нас разрешения спеть несколько псалмов. «А почему они вообще нас спрашивают?» – удивился кто-то. «Культура у них такая, – вздохнула гид. – Не принято друг другу мешать». И вскоре под церковные своды XVII столетия взлетел баритон солиста, единственного в их группе негра (или, выражаясь политкорректно, афроамериканца) – немолодого, в очках и красной футболке, поддержанный слаженным хором его соотечественников┘

А чудеса продолжались – возле Авраамиева монастыря мы нашли старинный гвоздь. Кованый! Хоть в музей неси. Экскурсовод наш навскидку отнес изделие аж к XVIII веку. Правда, про музей ничего не сказал. Так что гвоздь мы подарили моей подруге Гуле – на память о ее первой поездке с Рустамом Рахматуллиным, чудесной, чудной и, возможно, не последней.