Роза Цветкова
Вкус настоящих узбекских лепешек несравним с тем, что продаются в Москве.
Фото Розы Цветковой
На майские праздники дочь подарила нам с мужем романтическое путешествие в Ташкент. Просто взяла и поставила перед фактом – купила билеты в оба конца, туда – на поезде в вагоне СВ, между прочим, обратно – рейсом авиакомпании правительства Москвы. Ташкент – это город моего детства и юности, я до сих пор помню ощущения, когда в жаркие-прежаркие часы дня (на градусник мы не смотрели, но по радио передавали что-то около 43 в тени) ты шлепаешь босыми ногами по арыку, и нет тебе большего счастья, чем вовремя словить мяч в игре, которая почему-то называлась «Штангер».
В Москву я переехала страшно сказать когда, и не то чтобы по огромному желанию. Тогда, еще до перестройки, разделившей страны и народы, все жили дружно. Отделяться и ездить друг к другу по загранпаспортам – кто бы мог подумать?! Но я вышла замуж, и пришлось ехать в город, где не цветет урюк и нельзя купаться в марте, где люди ходят по улицам и в метро так быстро, что у них невозможно что-то спросить, где все с удовольствием ходили бы друг к другу в гости, но только как-нибудь потом, потому что сейчас – некогда. Помню апрель, наш поезд прибыл на Казанский вокзал, все выходят на перрон чуть ли не в шортах, а сверху медленно спускаются хлопья снега...
И вот теперь, спустя четверть века, с трепетом и огромным волнением я жду встречи с моим родным городом, в котором – я уже знала – многое изменилось. Правда, до этой встречи – долгих три дня. Наша добрая девочка решила устроить сюрприз по полной в память о тех временах, когда несколько раз в год мы ездили в Ташкент поездом – два с небольшим дня в пути, выходишь на каждой станции, а тебе в России сначала предлагают горячую картошечку с соленым огурчиком в бумажном кулечке, потом в Казахстане помимо верблюдов за окном появляется различная гастрономическая экзотика в виде кумыса или копченого жереха. И вот уже бесконечно степные пейзажи с одиноким орлом где-то на кромке горизонта сменяются тенистыми виноградниками и серебристыми тополями, и столичная жизнь с ее бесконечным бегом, спорами на кухне, что такое перестройка, театральными премьерами оказывается где-то далеко, и ты с готовностью окунаешься в запахи ташкентского зноя, шашлыков, фонтанов.
В общем, дорога туда поездом была избрана не случайно – чтобы вспомнить все и почувствовать разницу. Мы ее почувствовали. Несмотря на то что ехали в якобы элитном вагоне, в котором было занято всего три купе из девяти и который существенно отличался от всех остальных. Там, в купейных и особенно плацкартных вагонах, жизнь началась буквально с первой же минуты поезда № 6 «Москва–Ташкент» на перроне Казанского вокзала. В вагон затаскивались огромные тюки, проводники суетливо обустраивали бесконечно прибывающих пассажиров, а заодно успевали договориться с желающими передать какие-то посылки в Ташкент. Такса за провоз – немаленькая, но, как доходчиво объяснил один из проводников девушке, пытавшейся его усовестить, мол, что так много берете за передачу: «Вас много, а я один, и моей семье тоже кушать надо. А еще таможенникам – российским, казахским, узбекским».
 Когда в центре Ташкента спиливали многолетние дубы и чинары, плакали не только люди. Но и деревья. Фото с сайта fergana.ru |
Впрочем, в нашем купе, рассчитанном на двоих, под полкой уже лежал огромный мешок с непонятно чем. На мой вопрос, почему это здесь лежит и что там внутри, проводница, как сама посчитала, резонно заметила: «У вас же всего один чемодан, вон еще сколько места пустого, пусть полежит, а?» Рисковать мы не захотели, но когда поезд тронулся, хозяйка вагона все равно всучила нам какой-то подозрительный пакет. Отказываться не хватило духу – все-таки вместе предстояло провести в пути три дня. Хотя соседствовать пришлось не только с людьми. Но и с тараканами. Им было плевать на категорию вагона. Они деловито шастали по подобиям ковровых дорожек, которыми были застелены все проходы в поезде.
Не стало продуктового изобилия на проходящих станциях. Никакой тебе картошечки, вареной курицы, не говоря уже о варениках. Правда, в Казахстане копченную рыбу все же носили, но как-то вяло так, без азарта. Зато с большим энтузиазмом нас постоянно пытался угостить узбек-буфетчик из вагона-ресторана. Только рассветет, он тут как тут: «Покушать не желаете?» Поначалу еще соблазняло – плов, лагман, бифштекс. На второй день уже все это надоело, тем более появились подозрения, что все это вчерашнее, только хорошо подогретое. «Почему у вас всего три блюда в ассортименте?» – спрашиваю. «Почему три? – округлил глаза добродушный дядечка. – Шесть! Плов, лагман, бифштекс и еще бифштекс, лагман, плов». На всякий случай, кто не понял, это такой поездной юмор, потому что иначе три дня по тряской железной дороге не выжить – со всеми туалетными запахами и грязью, открыванием без стука и разрешения дверей купе, с вечно сонной проводницей.
Да, 20 лет спустя поезда до столицы солнечного Узбекистана из столицы России стали ходить гораздо дольше. А еще таможенные досмотры... Сначала мы стояли два часа на российской границе с Казахстаном, потом, буквально минут 20 спустя, столько же в ожидании прихода казахских пограничников и таможенников. Потом столько уже на казахско-узбекской границе, и, наконец, последний рубеж – досмотр узбекских блюстителей порядка. Нас пугали тем, что лютуют казахи, ан нет, может, они где-то в других вагонах и зверствовали, но у нас были предельно корректны. Зато, можно сказать, родные, узбекские, вынули из сумок и чемоданов все – начиная с денег и заканчивая нижним бельем. И процедура повторилась дважды. А на мою робкую ремарку, что у нас уже все проверили, молодая таможенница усмехнулась: «А вам есть что скрывать?» И долго и со вкусом нюхала мои духи от Bvlgari, считала деньги, ощупывала колбасу.
 И стар и млад в Ташкенте любят фотографироваться. Даже если никогда не увидят своей фотографии. Фото Розы Цветковой |
Знающие люди потом подсказали – надо было «дать на лапу» и все было бы в порядке. Не знаю, не знаю, позже, при регистрации, это мало помогло – приехав всего на семь дней, мы первые три дня исправно ходили в паспортный стол за своими загранпаспортами. «Еще не готовы, – добродушно улыбаясь, говорил нам капитан милиции, который в самый первый день – вслух отказываясь – руками все же принял скромное подношение за ускорение очереди. – Компьютер еще не пришел». Откуда должен прийти пресловутый компьютер, понятно не было. Как и не были понятны все те проволочки, которые здесь ждали желавших соблюсти правила регистрации. Одна девушка билась в истерике: «Отдайте мне мой паспорт, у меня сегодня уже обратный самолет!» А ей в ответ: «Компьютер еще не пришел...»
С компьютером, а точнее, с Интернетом в республике и в самом деле напряги. Все, что считается критичным по отношению к местной власти, света никогда не увидит: вся интернет-информация проходит через правительственный сервер и, пройдя через эту виртуальную трубу, отсекается все ненужное, что могло ввести узбекских граждан в ненужное беспокойство.
Правда, узбеки и так не слишком волнуются. Улыбчивы, добродушны, чуть садишься в такси, они с тобой здороваются, словно закадычные друзья. «Матиссов» здесь столько, что кажется, будто каждый ташкентец счел своим долгом поддержать отечественное автомобилестроение. А стоит поездка в центр, если перевести на российские рубли, неприлично дешево. Так же, как палочка вкуснейшего шашлыка, – 15 рублей. Да и вообще все российское здесь приветствуется. Гречка или макароны из России продаются на базаре по особым ценам, сопоставимым с теми, что и у нас. Но только зарплаты в Узбекистане в десятки раз меньше, чем в России, и поэтому большая часть населения вынуждена довольствоваться своим, доморощенным, низшего качества, но зато по низким ценам.
Контрастов много. И не только на уровне цен. Метро, красивое, удобное, построенное еще в годы советской власти, пустует – горожане не очень его жалуют, на такси удобнее, а если компанией – дешевле. Зато если ты там оказался, тебе почет и уважение. При условии если ты не намереваешься ничего фотографировать. В противном случае грозит огромный штраф и чуть ли не заключение в кутузку. «Это стратегический объект», – важно объяснил мне молодой узбек в форме сотрудника Госбезопасности. Зато, завидев женщину, все сидящие в вагоне метро мужчины как один вскакивают. И не важно, сколько ей лет: здесь так принято – безо всяких напоминаний уступать дамам место.
Звезда Востока Ташкент теперь снится мне ночами, и я вновь прохожу по его тенистым улицам, минуя, правда, даже во сне то место, которое стало настоящей болью для старожилов узбекской столицы. По распоряжению высшего руководства страны зачем-то под ноль вырубили сквер в центре города со столетними дубами и чинарами.
