Ада Горбачева
За годы войны у северных берегов погибло 85 транспортных и 16 боевых британских кораблей и больше 3 тысяч моряков.
Фото c сайта russever.ru
«Путь далекий до Типерери, путь далекий домой», – с энтузиазмом распевали по вечерам в детском туберкулезном санатории. Дружба с союзниками кончилась, уже полным ходом шла холодная война, но дети этого не осознавали. На полдник давали по три маленьких кубика сахара, очень белого и не очень сладкого. Говорили, он сделан из сахарного тростника. Иногда давали на завтрак кусок хлеба, намазанный лярдом. Кое-кто донашивал курточки с английской надписью за шиворотом. Остатки ленд-лиза.
Дети повторяли песни, которые привезли отцы, те немногие из них, кто вернулся, пройдя такой же далекий путь до своего дома, как английский солдат до Типерери. А еще пели про таверну, где виски тянут до дна и где прекрасная дочь рудокопа танцует танго с шахтером Гарри. Тоже, наверное, Англия. Может быть, первоначально это был перевод какой-нибудь английской песни, потом, так сказать, обработанной народом. Много тогда было песен про Биллов, Гарри и Джонов Грэев. Некоторые даже исполняли на эстраде, как, например, Леонид Утесов вместе с дочерью Эдит песенку английских или американских летчиков: «Мы идем, ковыляя во мгле, мы летим на последнем крыле┘»
А однорукий дядя Леша с первого этажа нашего дома, во время войны служивший на флоте и с тех пор носивший тельняшку, крепко выпив, пел во дворе:
По курсу норд-ост без огней и без флагов
На северный берег советской земли
Одеты бронею с суровым товаром
Сквозь бури и штормы идут корабли.
Песня нам очень нравилась, но пел ее дядя Леша редко и только один куплет. Мы бежали к нему в надежде услышать, что дальше. Однако, спев про суровый товар и невидимые корабли, он замолкал. На все наши просьбы грозно махал пальцем и тут же начинал храпеть, привалившись к сараю. Но однажды, то ли в какой-то особый для него день, то ли мало выпив, дядя Леша допел песню до конца:
А если немецкие рейдеры следом
Начнут догонять корабли среди льдин,
Сорвутся с советских подлодок торпеды
Торпеды с британских пойдут субмарин.
В бушлатах, пропитанных солью горькой,
На «Северный ветер» команда взойдет,
Британец затянется русской махоркой,
А русский солдат сигарету возьмет.
Они, вспоминая походы былые,
Потянутся в тесный морской кабачок,
И вьются над ними дымки голубые,
Русский дымок и английский дымок.
Добавив еще из бутылки, дядя Леша смахнул слезы и объяснил: «Они такие хорошие ребята, мы ведь с самого начала войны вместе были, мы их хоронили. Только вы никому про это не рассказывайте». Мы никому и не рассказывали, тем более не понимали, про каких ребят нельзя рассказывать, кого хоронили. Мы и в песне-то многого не понимали. Какие-то субмарины, почему-то команда всходит на северный ветер. Разве можно на ветер взойти? Или они уже погибли и потому дымки вьются? Дядя Леша не велел нам петь эту песню, говорил, что ее только моряки могут петь. Наверное, мы потому и не все понимали, что не моряки. У дяди Леши не спрашивали, тем более он еще добавил и уже выкрикивал неинтересное и хорошо нам знакомое:
Пей, товарищ, самогонку, она сладкая, как мед,
Много силы прибавляет, много радости дает.
 Легкий крейсер "Белфаст" – последний сохранившийся корабль арктических конвоев. Фото Юлии Виноградовой |
Песню про английских моряков я больше ни от кого не слышала. И только много лет спустя сообразила, что дядя Леша служил на Северном флоте, где союзники появились задолго до встречи на Эльбе. В августе 41-го года в Архангельск пришел первый английский морской конвой «Дервиш», а в Полярный – субмарины «Тигр» и «Трезубец». Действительно, в самом начале войны. И в том, что моряки всходили на северный ветер, не было ничего потустороннего: «Северный ветер» – так назывался ледокол. А ребята, про которых нельзя рассказывать, – английские матросы.
Кончилась Великая Отечественная война, началась холодная. Былую дружбу, тем более любовь выжигали чекистским каленым железом. С девушками из Архангельска и Мурманска, ходившими на танцы в Интерклуб и крутившими романы с английскими и американскими моряками, расправились жестоко, почти все отправились в тюрьмы. Наверное, никого уже нет в живых. И дядя Леша давно присоединился к тем, с кем вместе сражался, может быть, над небом голубым, где город золотой, поют теперь вместе и вьются над ними дымки голубые.
А вот статистика. За годы войны из Великобритании в Мурманск и Архангельск в составе 40 конвоев прошли 811 кораблей, в обратном направлении – 715. Погибло 85 транспортных и 16 боевых кораблей и больше 3 тыс. моряков. Легкий крейсер «Белфаст» – последний сохранившийся корабль арктических конвоев – стоит на Темзе, напротив Тауэра. 13 здравствующим членам экипажа на борту корабля были вручены российские юбилейные медали «65 лет Победы». Мир – дружба.
