Феномен Лилианы Лунгиной

Жанр мемуаров стал нескончаемым ужасом наших издательств.
Фото Артема Чернова (НГ-фото)

«Я хочу сказать, что 16 серий этого фильма я посмотрела за один день. И думаю, секрета фильма никакого нет. Просто искренность в обществе все еще популярна – вот и все», – симпатичная студентка Вышки Бычкова села на свое место под одобрительное гудение своих сверстников.

Искренность┘ Где-то я слышала уже об этом. Ах, да! До сих пор искренность была в особом почете у прим из шоубиза. Это они с ней выходили к народу и песенно-исповедальным образом говорили о своем, о женском. Жаловались на судьбу и были своими в доску. Но феномен Лилианы Лунгиной все-таки в другом. В любом случае искренность ее несколько иного рода┘

Шел второй час обсуждения фильма Олега Дормана «Подстрочник» в Высшей школе экономики. В зале битком народа и немало студентов. Я написала – «немало», потому что в клубе Вышки на такого рода мероприятиях иногда взрослых бывает чуть ли не больше, чем молодых. И привечают здесь всех. Впрочем, не скрою, что «Подстрочник» соберет столько молодых – для меня оказалось новостью.

«Все дело в том, что в любой аудитории вы найдете 15–20% духовно одаренных людей. В любой. Даже в тюрьме вы найдете какой-то процент таких глаз. В данном случае мы имеем дело с тем явлением, когда душа потребовала услышать голос человека, пусть и из другой эпохи, но близкого по духу┘» – к залу обратилась преподаватель социологии ВШЭ.

Итак, уже второй час я слушаю собравшихся в университетском клубе и вместе с ними пытаюсь разобраться в феномене Лилианы Лунгиной. Выступает автор фильма Олег Дорман: «┘Более того, скажу вам, у меня появилась идея – развивать эту тему далее. А что если сделать целый телеканал. Назвать его, например, «Личность». Представьте себе, люди самых разных стран рассказывают о себе. Что может быть интересней, чем неизвестный широкой публике человек, размышляющий сам о себе».

Вот так всегда! Только случается замечательное исключение из жанра, как из него тотчас же пытаются сделать норму. Да и в условиях рынка разбрасываться идеями такого рода на широкой публике – довольно непредусмотрительно. Украдут, как обычно, и сделают непотребство. Тут я невольно улыбнулась, вспомнив об одной несостоявшейся мемуаристке.

Сначала вспомнила, как она читала текст┘ Она читала его, постоянно сбиваясь и выпячивая губы. Я тщетно пыталась разгадать ее реакцию на написанное. Увы, все ее эмоции съел ботокс. Но я отметила про себя, что во время чтения она пару раз успела полюбоваться на свое отражение в огромном зеркале┘ Она принимала меня в своем будуаре, простите, кабинете своего VIP-салона.

Потом я с трудом вспомнила, что мне рассказывали о ней. Кажется, это был ее десятый или пятнадцатый «проект». Точной цифры, боюсь, не помнила даже она сама. Для престижа ей еще находили место в администрации губернатора. Но там, по рассказам пресс-секретаря, было жутко – на прием шли одни пенсионеры.

В общем, каким-то образом к даме залетел Пегас. После его посещения она начала писать стихи. Но также быстро остыла┘ И уже потом знающие люди посоветовали ей попробовать себя в жанре мемуаров, убедили, что ее бурная личная жизнь – от простой официантки столовой до жены дивизионного командира и депутата – будет чрезвычайно полезной для вдумчивого прочтения нашему, в большинстве своем неудачно родившемуся народу. Меня даме посоветовали в качестве литературного негра, для доработки или обработки наговоренной на диктофон будущей «нетленки». Негритянский труд оценивался примерно в двадцать моих зарплат. И, как любой любопытный журналист, не чуждый порой гедонистических потребностей, я даже не нашла предлог, чтобы отказаться. Диалог наш во время прочтения первой оформленной главы выглядел примерно так:

– Как вас, забыла, зовут?

– ?! – Я даже не успела ответить.

– Впрочем, неважно. Я все равно не запомню. Чтобы я вас запомнила, вы должны что-то из себя представлять. А где вы работали?

– Я думаю, это тоже лишняя для вас информация, – мягко, как психиатр на приеме, сказала я, привыкшая за годы своей работы в СМИ и не к такого рода заявлениям и отклонениям.

Впрочем, она быстро забыла, о чем меня спрашивала.

– Надеюсь, материал вам нравится? – по-прежнему осторожно поинтересовалась я после минутной паузы. – Он с юмором, и подтекст читается.

– Разумеется, нравится. Это же я его рассказала, – с высокомерием произнесла она, на секунду оторвавшись от вороха бумаги. – Впрочем, вот здесь что-то не так. Послушайте, у вас написано: «Не требуйте от меня невозможного. Я вам не Спиноза!» Чего-то здесь не хватает┘

Она очень глубоко задумалась.

– И написано с большой буквы.

– Я вам не спинная заноза, – машинально пошутила я.

– Вот! Правильно. И не надо сокращать слова, – дама вздохнула и, ища сочувствия, посмотрела на своего пресс-секретаря – лощеного хлыща лет двадцати пяти с замашками ценного лакея. – За всем надо следить самой. Все я.

Затем она перевела взгляд на меня. Взамен я внимательно посмотрела в ее глаза сытой рыси┘ И вдруг какая-то неведомая сила быстро подняла меня с места. Я пошла к двери.

– А вы куда? – удивилась моему демаршу бывшая официантка.

– Видите ли, в чем дело, – я на секунду задержалась в ее великолепных будуарно-кабинетных дверях. – Я, конечно, деньги люблю. Но сегодня я точно определилась – до какой степени!

Я только вспомнила эту историю, как, словно следуя течению моих тайных мыслей, Алексей Симонов, президент фонда защиты гласности, вдруг произнес:

– Жанр мемуаров стал нескончаемым ужасом наших издательств, уж очень многим хочется высказаться о себе. И в большинстве своем это все какие-то вымученные и отлакированные воспоминания. И пекутся они быстро, поскольку есть такая странная уверенность у издателей, что читатель все схавает┘

– Современные издатели и продюсеры действительно считают себя полубогами. «Дайте мне любого и денег, и я сделаю из него кумира толпы». И таким образом, все время пытаются топить печь спичками. Получается, дорого и безрезультатно, – развил мысль Симонова небезызвестный в прошлом международный журналист, а сегодня издатель Сергей Пархоменко.

– Но вот появляется простой фильм «Подстрочник», – говорили дальше преподаватели университета, выходящие к импровизированной трибуне, – и всем становится ясно, что умственный потенциал читателя и зрителя явно недооценен издателями и продюсерами.

– Все дело – в этой особой интонации Лилианы. Сейчас подошло время, когда люди уже хотят слышать именно такую интонацию. Лилиана Лунгина просто оказалась тем самым элементом, содержание которого в крови читателя упало до самого низкого уровня. Феномен Лилианы серьезней, чем ее книга и сама героиня. Что-то гораздо более важное произошло вокруг нее, – это опять издатель Пархоменко о героине.

– С фильмом произошло то, о чем никто из современных продюсеров и мечтать не смел. С ним случилась народная реклама. Люди звонили друг другу и говорили: «А ты смотришь «Подстрочник». Включи немедленно┘» – напомнили студенты университета.

Это точно. Я, например, о фильме узнала именно так. Мне позвонила моя подруга Марина. Я как раз сидела и просматривала в Интернете новости за день, среди которых была, кстати, и такая. По мнению главы правительства РФ, необходимо совместно работать над тем, чтобы российские зрители потеряли интерес к хлестким проектам телеэкрана. А еще чуть ниже Интерфакс писал: «Нужно, чтобы люди чувствовали приоритеты развития страны, общества, а не руководствовались только рейтингами, за которыми стоят соответствующие рекламные бонусы», – подчеркнул Владимир Путин. Также он отметил, что этого понимания невозможно добиться директивными методами. Это один из элементов общей культуры тех, кто делает продукты подобного рода.

Шло к концу обсуждение фильма в университетском клубе┘ Итак, итог. Властными директивами невозможно влиять на политику телеканалов. Но, получается, и зрительскими интересами тоже. Вот фильм Олега Дормана запросто опрокидывает непреложную «истину» нашего экрана, что именно пошлый зрительский спрос рождает «смелое» продюсерское предложение. И что после этого?

Боюсь вас разочаровать, но после этого – ни-че-го. Ну если, конечно, кто-то не соизмерит – до какой степени он любит деньги. Это примерно как у меня в случае с несостоявшейся мемуаристкой N...