Языково-географические аномалии

На северо-востоке Китая предмет, что на коромысле, называется вэй-дэ-ло. Не случайно?
Фото Reuters

Украинцы возмущаются, что мы говорим «на Украине», а не как положено, «в Украине». Они, конечно, правы. Остается удивляться, что претензии нам не предъявляют другие современники, которых мы награждаем «неправильными» предлогами. В самом деле, Сингапур – остров, а мы говорим «в Сингапуре», хотя обязаны говорить «на Сингапуре». Кубу, Мальту и Ямайку русские ведь не обижают, используют в сочетании с ними предлог «на». Уважительно обходятся с островными Филиппинами («на»). А вот расположенные на островах Японию, Великобританию, Индонезию «унижают» («в»).

В аналогичных прегрешениях повинны англичане, американцы и прочие англоязычные народы. Как и русские, к Мальте они применяют предлог on («на»), а к Сингапуру и Индонезии – in («в»). И Багамы англоязычники, видимо, уважают: награждают предлогом оn, несмотря на то что эти острова не лучше Филиппин, о которых они говорят с предлогом in.

Французы же дискриминируют страны по «половому признаку, – в отношении государств, названия которых во французском языке имеют женский род, употребляют предлог en, в то время как в отношении названий мужского рода применяют предлог a. Хотя, конечно, и то и другое означает «в».

Прегрешения не ограничиваются неразберихой с предлогами. Порой, искажаются сами названия государств! Россияне смеют называть Молдову Молдавией, Кыргызстан Киргизией, Беларусь Белоруссией. Еще более «разнузданно» ведут себя китайцы. Молдавия по-китайски Моэрдова, а Киргизия – Цзиэрцзисы. Ну а Россию вообще не узнать: Элосы. США – это Мэйго, город Вашингтон – Хуашэньдунь. Но имеют ли иностранцы право дуться на Поднебесную, если по-китайски она звучит как Чжунго, а русские и даже стремящиеся к политкорректности украинцы позволяют себе называть ее Китаем. Да и другие «хамят» не меньше: по их версии Китай – это Чайна, Чина, Щин и т.п.

«Безобразия» творятся порой и с собственными именами людей. Все иностранцы так коверкают китайские имена, что китайцы с трудом или лишь после разъяснений понимают, о ком из них идет речь. В портовом городе Цюаньчжоу я хотел осмотреть достопримечательности, связанные с именем великого мореплавателя Средневековья Чжэн Хэ. Согласно путеводителям, их была масса – от пристани, с которой мореплаватель уходил в открытое море, до храма в его честь. Но к кому бы я ни обратился с расспросами о Чжэн Хэ, никто ничего не знал об этом человеке.

– Чжэн Хэ? – удивлялся полицейский. – Это кто еще такой? Никогда не слышал.

Трудно понять, что верно: Южный Кавказ или Закавказье. Фото Григория Тамбулова (НГ-фото)

Я был поражен. Ведь китайцы, как мне всегда казалось, великолепно помнят прошлое своей страны, тем более собственного края. А тут┘ такая личность, такой след оставила в истории города, а его знать не знают!

На самом деле знали. Стоило мне, наконец, произнести имя мореплавателя правильными тонами, как со всех сторон посыпались подсказки относительно мест, связанных с Чжэн Хэ.

Неверно использованный тон часто искажает восприятие китайцами произносимых звуков. Как-то мы с женой и сопровождающий нас пекинский профессор прибыли в город Сямэнь. Местные турагенты усадили нашу делегацию в микроавтобус и повезли в гостиницу. Я стал интересоваться ее расположением, далеко ли она от Гуланъюя, живописного острова, туристического центра Сямэня. Турагенты странно на меня взглянули и кивнули головами:

– Близко, через дорогу!

– Здорово, – реагирую я на информацию, – в прошлый свой приезд в Сямэнь четырнадцать лет назад я там побывал три раза, облазил Гуланъюй вдоль и поперек. Все изучил, сфотографировал. Теперь хочу, чтобы жена как следует все там посмотрела.

Турагенты слушали меня молча, с напряженными лицами. Хмуро подавленными они оставались и во время процедуры расселения в гостинице. Когда встречавшие ушли, я спросил пекинского профессора:

– Что их так расстроило?

Он раскрыл загадку:

– Так ты же Гуланъюй произносил так, что им слышалось что-то типа Гунаньцзюй. А Гунаньцзюй – это управление общественной безопасности, китайский КГБ.

Хорош гость из Москвы! Не успев ступить ногой на гостеприимную сямэньскую землю, признается, что кроме проникновения в штаб-квартиру КГБ его ничего в городе не интересует!

Китайцы, кстати, в долгу не остаются, тоже вовсю глумятся над иностранными именами и названиями. Вы, например, поймете, кто такой Болежинефу, о котором в прошлом часто писали китайские газеты? А ведь это Брежнев, наш дорогой Леонид Ильич! По-китайски Сталин – Сыталин, Хрущев – Хелусяофу, Путин – Пуцзин. А в эпоху конфронтации с СССР в Пекине продавалась водка марки «Эдэкэ», что переводилось, как «Россию можно одолеть».

Под стать китайцам иностранные имена коверкают японцы. По-японски, например, Валя будет Варя, Лена – Рэна, а Ленин, страшно выговорить – Рэнин. И ведь приходится терпеть, потому что у японцев просто нет звука «л».

Серьезный характер носят споры о правильности географических названий. Недавно один грузинский дипломат возмущался, почему мы утверждаем, что Грузия находится в Закавказье. «Грузия, – подчеркивал он, – это Южный Кавказ, а Закавказье – Россия». С точки зрения грузин – может быть. Их право присваивать географические названия на грузинском языке. Ну а на русском, конечно, мы сами вправе решать, что и как нарекать.

А то, глядишь, японцы начнут возмущаться, что европейцы определяют их регион как Дальний Восток. А еще есть какая-то Центральная Азия. С какой стати она центральная? Или на каком основании китайцы определяют свою родину как Срединное государство – Чжунго или как Поднебесную – Тянься?

Ныне почти всюду смешение эпох, народов, языков. Фото Евгения Зуева (НГ-фото)

Ну и совсем всамделишные баталии разворачиваются вокруг названий ряда водоемов. То, что европейцы и японцы полагают Японским морем, корейцы считают морем Восточным и давно добиваются всеобщего признания этого имени. А вот китайцы, напротив, избегают общепринятого названия Южно-Китайское море, скромно именуя его Южным. Но зато Сан-Франциско для них никакой не Сан-Франциско, а Старая золотая гора, Мельбурн же окрещен ими Новой золотой горой, Владивосток – Заливом трепангов. Для арабов не существует никакого Персидского залива, он Арабский. Грузины называют собственную страну Сакартвелло, японцы свою – Ниппон, греки свою – Эллада, индийцы свою – Бхарат, египтяне свою – Мыср, латыши Россию – Кривией, поляки Италию – Влохы, французы Германию – Альмань. Этот список можно продолжать еще долго.

К чему я это пишу? К тому, что пора заканчивать с «детской болезнью левизны» в языкознании и географии. А то некоторые русофобы на Западе критикуют нас даже за то, что мы постсоветское пространство «обзываем» ближним зарубежьем. Получается, что у них Восток может быть Ближним, потому что он географически близок, а у нас ничего географически ближнего быть не может. Хотя, скажем, Харьков или Севастополь расположены к России так, что ближе и не бывает.