Олег Никифоров
Попавшие впервые в Россию поражаются не только красоте наших женщин. но и стати мужчин.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)
Недавно эксперты Центра судебных экспертиз Северо-Западного федерального округа установили, что лозунг «Россия – для русских» не является ксенофобским и не разжигает межнациональную рознь... Напомним, что экспертиза была проведена в рамках расследования дела о нападении на петербургского школьника Тагира Керимова, избиение которого сопровождалось выкрикиванием этого и других подобных лозунгов.
Как-то я сидел со своим литовским другом в уютном кафе при газете «Республика», располагающемся на нижнем этаже вильнюсской редакции. Потягивая очень неплохое местное пиво «Утяне» и закусывая национальном литовским блюдом – «Кяулес аусис» (вареные свиные уши с горохом), я спросил Гедиминаса: «Где ты себя чувствуешь дома?» – «В Вильнюсе», – ответил он, не раздумывая. А Гедиминас такой же журналист, как и я, и долгое время работал в тех же газетах – «Комсомольской правде» и «Труде».
«А как ты думаешь, – продолжал я, – где мне хорошо и душевно?» – «Наверное, в Москве», – предположил мой друг. «Не только в Москве, Гедиминас, – ответил я, – но и в Вильнюсе, и в Тбилиси, и в Киеве. Именно таким подходом большая нация отличается от малой». Он понял меня. Как я полагаю, старшее поколение думает во многих отношениях так же, как и я.
Я, конечно, не был оригинален и в какой-то степени повторил слова Достоевского, который писал: «┘я во Франции – француз, с немцами – немец, с древним греком – грек и тем самым наиболее русский, тем самым я настоящий русский и наиболее служу России, ибо выставляю главную ее мысль». С национализмом такой подход не имеет ничего общего. Скорее всего это можно назвать имперским мышлением, обусловленным историческим путем, который прошли Россия и ее народ.
Когда-то президент США Рейган назвал СССР «империей зла», и это имеет под собой определенную подоплеку. Оставим понятие «зло» на совести тогдашнего американского президента, достаточно эмоционального в силу своей прошлой профессии актера кино. Но отрицать, что Россия развивалась именно как империя, бессмысленно.
Вспомним, что все началось с экспансии Московского княжества за его тогда еще очень скромные границы. Пожалуй, сейчас только одна Московская область имеет гораздо большую территорию, чем какое-либо из многочисленных русских княжеств, чьи правители (начиная с Иоанна III) проявили, как теперь принято говорить, твердую политическую волю, направленную на завоевание лидерства. Все это завершилось созданием огромного евразийского государства.
Именно империя сплавила различные государства и народы, существовавшие на территории нынешней России, и дала им единую судьбу. Ведь не случайно говаривал один из крупных российских историков: «Поскреби любого русского и найдешь татарина». И дело здесь не только в последствиях татаро-монгольского ига. Вряд ли сегодня можно встретить генетически чистого русского, который имел бы только гены народа, жившего до монгольского нашествия на территории былой исконной Руси.
Мой далекий предок по материнской линии – украинец, был сослан в Сибирь на поселение, где взял в жены якутку, женщину тюркского происхождения. Мой отец и его предки родились и прожили свои жизни в западных областях России, которые неоднократно подвергались за нашу богатую историю нашествиям и поляков, и литовцев. Я же и мои дети считаемся русскими. Мы говорим по-русски и выросли в русской культурной среде. Именно это обстоятельство я считаю самым важным для формирования национальной общности, которую благодаря первому российскому президенту Борису Ельцину стали обозначать как россияне.
Генетическое многообразие всегда позитивно отражалось на творческих способностях и даже на внешнем виде народа. Общеизвестно, что российские женщины считаются красивыми. И действительно, долго прожив в одной из европейских стран и увидев после этого московских барышень, я поражаюсь многообразию их типажей. Потом все приедается, но первый, еще не пресыщенный взгляд обычно бывает самым верным. А ведь это многообразие происходит благодаря смешению многих народов и народностей, населяющих российскую Первопрестольную.
Поняв, кто мы, следует перейти к главному вопросу, решение которого даст ответ и на ксенофобию части российского общества. Причем ксенофобию не только русскую, но и татарскую, и башкирскую, и кавказскую.
Дело в том, что Россия все еще находится в поиске национальной идеи. После краха царской России и буржуазной России, просуществовавшей несколько месяцев, после распада СССР у нас нет национальной идеи, которая объединяла бы территории и народы нынешней Российской Федерации. А решение лежит на поверхности – общность судьбы. Если хотите, общность имперской судьбы, поскольку в одиночку ни один из народов России вряд ли выстоит в современном мире. И не надо кивать на судьбу Прибалтики. В рамках общей Европы она нивелируется и превращается в общеевропейскую судьбу.
 Любовь к стране не должна определяться национальностью. Фото Бориса Бабанова (НГ-фото) |
Но экономический аспект общности легко оспорить, и он не очевиден для массового сознания. Более доступна мысль о культуре. Если я говорю на русском языке, то невольно приобщаюсь к русской культуре. И не случайно, что основным аспектом современных гонений на русских как в прибалтийских государствах, так и в Украине, а в недавнем прошлом, в начале 90-х годов, и в Белоруссии стала именно попытка запретить использование русского языка.
Теория «Москва – Третий Рим» в свое время послужила смысловой основой мессианских представлений о роли и значении России, которые сложились в период возвышения Московского княжества. Московские великие князья, притязавшие начиная с Иоанна III на царский титул, считались преемниками римских и византийских императоров.
Но эта теория ограниченна в применении сегодня, поскольку она опиралась на религиозные представления о доминанте православия. В условиях многонационального плюралистического (во всяком случае, с точки зрения религий) государства, которым стала современная Россия, она вряд ли может играть какую-либо существенную роль. В наше время на первый план выходит идея культурной общности судеб народов, населяющих Россию. Здесь уместно привести строки из Николая Бердяева, который отмечал, что «русская литература ХIХ века, которая в общем словоупотреблении была самым большим проявлением русской культуры, не была культурой в западном классическом смысле слова, и она всегда переходила за пределы культуры».
И я бы хотел закончить свою мысль о примате общей культуры для всех народов современной России опять-таки словами Бердяева. В своем труде «Русская идея» он обращается к Константину Леонтьеву и пишет: «Он (Леонтьев) был уверен, что Россия может явить совершенно оригинальную культуру и стать во главе всего человечества».
