Миссионерская позиция

Католическое духовенство, возможно, подсознательно отыгрывается на прихожанах за те ограничения, которым оно добровольно себя подвергло.
Сальвадор Дали. Искушение святого Антония. Королевский музей изобразительных искусств, Брюссель

Этим летом в Польше активно обсуждают Католическую Церковь и секс. Именно в такой связке. Общественность, к примеру, занимает вопрос, имел ли молодой Кароль Войтыла (будущий Иоанн Павел II) до вступления в священный сан интимные связи с женщинами или нет. И если имел, то не помешает ли это его причислению к лику блаженных, а тем более к лику святых. Однако дискуссию о папской невинности смогла затмить книга монаха-капуцина Ксаверия Кнотца «Секс, о котором вы не знаете». Книга произвела фурор не только в Польше – о ней заговорили и в Западной Европе. На фоне свойственной католическому духовенству сексофобии сочинение Кнотца показалось настолько либеральным, что его окрестили «Камасутрой для католиков».

На самом деле ничего сенсационного, скандального или жареного в книге нет. Если, конечно, не считать сенсацией то, что Ксаверий Кнотц произносит слова «пенис», «поллюция», «эрекция» и «менструация» не как имена демонов, исчадий ада, а буднично и спокойно. Его книга чем-то напоминает руководства типа «Компьютер для чайников». Только в роли «чайников» выступают католические семьи, а предметом просветительских бесед становится секс. Капуцин играет роль сексолога-консультанта, примерно такую же, как у нас в России Игорь Кон.

Можно сказать, что книга «Секс, о котором вы не знаете» – признак эволюции, модернизации Католической Церкви. Если вспомнить, что средневековый пенитенциалий (книга, где перечисляются все грехи и церковные наказания за них) Бурхарда Вормского предписывал священнику интересоваться у прихожан, не совокуплялись ли те с женами «на собачий манер», и накладывать за это епитимью, то прогресс налицо. Однако в действительности книга Кнотца – скорее частный случай, чем тенденция. Она куда больше говорит о своем адресате. А именно о католиках, которым, похоже, только в силу жизненных обстоятельств (принадлежность к человеческому роду, вступление в брак и необходимость деторождения) приходится заниматься сексом.

Как же они им занимаются?

Когда католикам говорят, что Бог вместе с ними всегда, даже во время полового акта, то особенно легковерных эта информация не вдохновляет, а смущает. Им представляется, что за их телодвижениями, невесть откуда, наблюдает седобородый старец или Большой брат. Удивляться здесь нечему, констатирует Ксаверий Кнотц. Представления о Боге сложились у этих людей в пятилетнем возрасте и с тех пор не пересматривались, не переосмысливались.

В постели, пишет Ксаверий Кнотц, некоторые католики чувствуют себя скованно и неуверенно. Они не знают, что можно, а чего категорически нельзя проделывать с мужем или женой. Им кажется, что за каждой позой или проявлением чувств где-то на небесах закреплен тот или иной моральный запрет или санкция. Под влиянием проповеди священника многие верующие убеждены, что в Церкви до сих пор действует некий существующий еще со времен Средневековья список, кадастр запрещенных и разрешенных сексуальных действий. Священник в проповеди этот список не оглашал, а задать ему предметный вопрос католики не решаются: чего доброго велит совокупляться в ночных рубахах!

Оральный секс вызывает у католиков подозрение и опаску. Он ассоциируется у них с порнографическими картинками или видеосюжетами, от случайного (а как же иначе!) знакомства с которыми их не уберегли Провидение и ангел-хранитель. Между тем ни Церкви, ни Папе Римскому недосуг высказываться по этому поводу. Растерянным католикам остается лишь выбирать: либо отбросить страхи и позволить себе сомнительное (и в то же время несомненное) удовольствие, либо ждать специального определения Папского совета по делам семьи, motu proprio или целой энциклики, посвященной оральному сексу.

Некоторые католики стремятся в зародыше загубить в себе всякую фривольную фантазию на предмет мужа или жены. Они стараются чрезмерно не распаляться в постели, полагая, что сексуальное возбуждение – несомненный признак похоти (за что их ждут в будущей жизни адовы муки!). Их сексуальная жизнь, таким образом, из сферы «искусства любви» перекочевывает в область робототехники. Чем-то ужасающим видится им поллюция или преждевременный оргазм. Это вгоняет их в депрессию, как если бы из них вытек сам смысл жизни.

Многие католики искренне верят в то, что заниматься сексом они должны только ради деторождения, а планировать их семьи должен персонально Господь Бог. Именем Бога освящен и присущий им сексуальный радикализм: стихийное совокупление с супругом или супругой, спонтанные зачатия, конвейерное производство детей вплоть до физического изнеможения и неспособности назвать имена всех порожденных чад. Таким католикам представляется, что Богу угодно их невежество, что ему нравится, когда верующий ведет себя не как homo sapiens, способный пользоваться данным ему разумом, а как инфантильное существо.

Большинство католиков знает, что Церковь не одобряет презервативы, противозачаточные таблетки и аборты. Но не всем известно, что верующие вправе учитывать женский цикл и воздерживаться от секса в благоприятные для зачатия дни. У тех прогрессивных католиков, которым это известно, впрочем, возникает иная проблема. Они не понимают, как им вести себя в эти самые благоприятные дни. А что если оргазм – и «вхолостую»?! Это же грех! Единственный выход – разбежаться по разным кроватям, с головы до пят закутаться в пижамы, не целоваться, не обниматься, не прикасаться друг к другу. Таким католикам кажется, что подобная стратегия приводит к сохранению моральной чистоты. На самом деле, пишет Кнотц, она приводит к охлаждению отношений, стрессам и распаду семьи.

В интервью газете Rzeczpospolita Ксаверий Кнотц рассказал, что еще в пятилетнем возрасте родители деликатно, на картинках с собачками и курочками разъяснили ему, откуда берутся дети. Родители, вспоминает он, сочувственно относились к сексуальному невежеству своих родственников. С таким же сочувствием Кнотц относится к своим сегодняшним читателям, разъясняя им, что на Страшном суде их не попросят держать ответ за каждый шлепок по ягодицам супруга. Ради «больших детей», которые не знают о сексе почти ничего и обо всем боятся спросить, он впихивает нормальную сексологию в прокрустово ложе библейских цитат и выдержек из церковных авторитетов.

Об одном лишь – по вполне очевидным причинам – не пишет Ксаверий Кнотц. О том, что сексуальное невежество среди католиков породили вовсе не «секуляризм», «нравственный релятивизм» или порнографический десант с экранов ТВ. Его породила зацикленность прихожан на сакрализованных фигурах невежественных священников, подчас ненавидящих сексуальность из-за собственной неспособности с ней справиться и ею воспользоваться. Они эгоистичны. В лучшем случае они гонят тему секса прочь, видя в ней непреодолимый соблазн для себя и не понимая, что она жизненно важна для доверившихся им верующих. В худшем случае – отыгрываются на прихожанах за те ограничения, которым духовенство добровольно подвергло свою телесность.

Пока это явление будет воспроизводиться, половое невежество католиков никуда не денется. И книги Ксаверия Кнотца будут раскупать вполне светские люди. Чтобы от души посмеяться над тем, что католики, оказывается, «про это» до сих пор так ничего и не знают┘