Небо. Самолет. Вьюноша

Еще недавно я разделяла расхожее представление о мужских игрушках: выросшие мальчики заменяют маленькие машинки и пистолетики на настоящие, а роль любимого медвежонка, нежно обнимаемого перед сном, начинает исполнять мягкая и пушистая женщина (женщины). Стереотипы разрушило знакомство с инженером Сашей. Саша похож на мультяшного Карлсона – и обликом, и возрастом (мужчина за сорок – в самом расцвете сил), и главное его увлечение тоже «мультяшное». Хотя прошлым летом, покупая в подарок ребенку своего друга радиоуправляемый самолетик, он и не думал, что смешная авиетка станет началом не просто нового хобби, но и настоящей большой страсти. Впрочем, тяга к небу была и раньше:

С нового неба падают люди.
Ах, ты мой Бог, одинокий,
светлый!
Тем, кто с Луны – ничего
не будет.
Прочим – венки и ленты.
Легче любви тополей в июле,
мягче бананов и абрикосов,
над городами падают люди –
очень хочется в космос.
Северный век, непрозрачный
воздух,
низкие птицы, ночные
бабочки.
Вот и впадают, пока
не поздно,
в звездные печки – лампочки.
На волосок от тепла и света,
на невесомость от силы
тяжести,
видно, насколько мала
планета –
кружится да куражится.
Каменный шар, голубая
девочка,
ломкие клоуны, фокусы-покусы.
Хочется в космос на день
рождения, –
вот и летят без пропуска*.

Приятельский ребенок к подарку отнесся довольно равнодушно, а вот Сашу, что называется, «торкнуло». Следующий самолетик был куплен уже для себя. Правда, для того чтобы научиться более или менее сносно взлетать, управлять, а главное, садиться, понадобились не одна авиажизнь и не один час тренировки на специальном компьютерном тренажере. Самолетный век недолог: модели (Саша ограничивается готовыми, покупными, хотя есть умельцы, которые мастерят сами) должны быть легкими и потому обычно делаются из пенопласта или бальзы – мягкого южноамериканского дерева.

В своей авиастрасти Саша не одинок: в интернете есть целые форумы, где далеко не юные авиамоделисты делятся впечатлениями, обсуждают, советуют, предостерегают, выкладывают фотографии и видеоролики. У Саши в компьютере тоже есть папка под названием «Полеты», где хранятся видеозаписи. Причем это не съемки самолетных выкрутасов с земли – выкрутасами, то есть фигурами пилотажа, всякими «бочками», «горками» и мертвыми петлями, Саша как раз и не увлекается. Гораздо больше ему нравится спокойное, свободное (для непосвященных – однообразное) парение на фоне легких облаков и закатного солнца, а съемка ведется с борта самолетика. Для этого на планер крепится маленькая видеокамера – из тех, что используют для охранного наблюдения, – которая пишет и небо, и землю с высоты самолетного полета (обычно это 150–200 метров). Дополнительная фишка – телеметрия, то есть дистанционное наблюдение и управление. Саша называет это «летать по очкам»: с помощью стереоочков, которые обычно используются в компьютерных играх, и средств связи можно, оставаясь на земле, видеть окружающий мир «глазами самолета».

Помимо авиарадостей есть и авиатрудности, авиагорести и авиатрагедии. К последним относятся авиакатастрофы: иногда стоит зазеваться на секунду – а самолетик уже норовит войти в штопор. Собрать и склеить обломки можно, но не всегда – как поет Михаил Щербаков: «Сколько ни длится тема полета,/ Все возвратится к теме Земли┘» У Саши была пара самолетных потерь в буквальном смысле: один раз унесенная ветром моделька сгинула на охраняемой заводской территории, другой планер упал в воду и уплыл по течению (самой катастрофы видно не было, поскольку река находилась за деревьями, но благодаря умной технике Саша узнал координаты места падения – широту и долготу, пришедшиеся аккурат на речное русло). Жальче самого самолета было видеокамеру – дорогая все-таки игрушка.

Кроме падений авиамодельки подвержены и другим опасностям. В воздухе их недруги – птицы. Обычно самолетный рев пернатых пугает, но не всегда: один авиалюбитель рассказал на форуме, как на его модель напала ворона – кружила, орала, норовила долбануть клювом. Ну одна – еще ладно, а если стая? На земле авиеток подстерегают собаки. Вообще-то самолеты стараются запускать в безлюдных или хотя бы малолюдных полях и лугах, но друзья человека (они же враги самолетов) – ничейные и «чейные» – там встречаются. Если «чейного» пса, со всех лап несущегося к снижающемуся планеру, остановит хозяйское «фу!», то вольная собака – сама себе хозяйка. Как-то Саша запускал в поле маленький параплан, которым заинтересовалась местная дворняга. Каждый взлет сопровождался звонким лаем, а после каждой посадки на самолетике прибавлялись следы собачьих зубов: дворняга оказывалась проворнее Саши, а игра «кто добежит первым, тот и укусит парапланчик» надоела ей только с пятого раза.

И все-таки самолет, с ревом взмывающий с руки все выше и выше, действительно «торкает». И редкий прохожий, ставший свидетелем чуда отрыва от земли, не улыбнется забавной игрушке. Которая летает по-настоящему.

Что делать нам с удельным
весом птиц,
с изгибом крыльев, с перьями
на вынос?
В пустом пространстве ты
иным бы вырос,
мой город мимолетных
колесниц.
Что делать нам с молчанием
небес?
За каждым звоном – колокол
и купол.
Лишь синева, в глазах
у смертных кукол,
готова на полет причины без.
Что делать нам с остатками
огня?
Кому отдать мерцающие
угли?
Пожарник-Прометей играет
в куклы,
как будто нас без кукол
не понять*.

* Стихотворения Александра Анашкина.