Александра Самарина.
Обреченная красота.
Фото Reuters
Начало июня – страда не только для дачников, но и для тех городских парий, кто волею судеб лишен загородных соток. Тяга к земле заставляет нас окучивать, холить и лелеять скудные газоны у подъездов домов-башен и домов-кораблей. В каждой московской многоэтажке найдется пара-тройка таких сумасшедших теток, которые по весне прибирают эти газоны как собственную кухню, очищая их от старой травы и высаживая купленную в цветочных супермаркетах или на ближайших рынках рассаду.
Однако раз в год удается собрать тюльпанный урожай и на казенных газонах.
Занималась я на днях хорошим делом, писала в выходной очередной материал на политическую тему, а тут соседка, погуляв с собакой, прибежала с улицы с криком: «Уже копают!» Бросив политологов на произвол судьбы, хватаю саперную лопатку и мчусь на газон, что у нас на Черноморском. Оттуда только что уехали грузовики, увозя в мусорных мешках то, что осталось от сотен роскошных тюльпанов, три недели подряд украшавших огромные клумбы. Прекрасные луковки, оставшиеся в земле, обречены: завтра ответственные за клумбы придут сюда снова, заново все перекопают и воткнут в землю новую порцию цветов, на этот раз петуний, герани или бархоток.
Луковицы надо спасать. Чтобы они не пропали, следует их выкопать, подсушить, а по осени высадить на газон у своего подъезда.
Всем хорошо. Город тратит ежегодно безумные деньги, чтобы закупить новые цветы. Известные всем фирмы, точнее одна, продают городу свежую рассаду, а жители, заплатив налоги, из которых она и покупается, бегут выкапывать остатки цветочной роскоши.
Кажется, цветочный бизнес в столице не менее прибыльный, чем строительный. И при этом совершенно безопасный, потому что не оставляет следов. Кто подсчитает, сколько луковиц зарыто в газон, если через месяц с тысяч московских клумб удалят все признаки их эфемерного пребывания? Этому бизнесу кризис – как с гуся вода. И нипочем городским властям, что в среднем одна тюльпанная луковица стоит около 20 рублей.
Москва становится яркой, что не заслоняет других, темных сторон городского хозяйства. Например, соль зимой как сыпалась на снег, так и продолжает сыпаться, разъедая газоны, автомобильные шины и собачьи лапы. Требуя покупки все новых и новых кубометров свежей земли и рассады.
Кажется, здесь действует тот же принцип, что и при укладке асфальта. Город не заинтересован в бережливости и новых технологиях просто потому, что они грозят перекрыть полноводный денежный поток, направленный на постоянное обновление всего и вся.
Пока власти бросают на озеленение миллионы, отдельные граждане делают это для собственного удовольствия. В нашем доме компанию мне составили еще две энтузиастки. Мы стихийно, без споров поделили на троих шесть газонов и за год превратили заскорузлые куски земли в приличные цветники, на фоне которых теперь любят фотографироваться прохожие.
Пару лет назад для этого потребовалось подкупить дворников, чтобы привезли свежей земли. А потом заплатить еще раз – чтобы притащили и установили оградку, поскольку некоторые соседи так и норовили поставить свои автомобили именно на тот кусочек земли, которому под моим руководством суждено было превратиться в клумбу. Вскоре захотелось купить садовый инвентарь, чтобы самой стричь кусты, вырытые в Битцевском парке и пересаженные вдоль оградки. И краску, чтобы ее покрасить. И косилку-триммер, чтобы самой косить свежую траву. С тех пор по воскресеньям я выходила на мини-газон размером в 15 квадратных метров, чтобы выполоть сорняки и проверить цветение зеленых любимчиков, некоторые из них перенесли путешествие в Москву из отдаленных регионов страны.
Привязанность к этому клочку земли все разрасталась. И вот уже ремонт квартиры органически включил в себя вывод наружу из стены дома трубы для подсоединения шланга: чтобы в летнюю жару после работы поливать цветы красивой зонтообразной струей, в которой иногда даже появляется радуга.
Часто меняющиеся дворники-таджики стараются помочь чем могут. А могут они немногое. Например, унести мусор или притащить большой красивый камень на клумбу. Однако при этом совершенно не понимают, почему нельзя сваливать зимой на газон снег, пропитанный химикатами. А у меня полное отсутствие знания таджикского, и я не могу им рассказать в подробностях, что килограмм спортивной травы, за зиму напрочь погубленной отравленным снегом, стоит в магазине около тысячи рублей. Впрочем, кажется, они не верят, что я покупаю семена самолично, и думают, что мне выдают их в домоуправлении, как им – лопаты. Может быть, поэтому им и не жалко травы.
 Дворники равнодушны к суете самодеятельных озеленителей. Фото Алексея Калужских (НГ-фото) |
Таджиков можно понять: мои воскресные занятия видятся им баловством на фоне полуголодного бытия в подвале, где постоянно и нелегально проживают два десятка человек. Среди них есть мечтатели, всерьез рассчитывающие перевезти в благополучную Москву свои семьи. Есть и мошенники, торгующие ворованными мобильниками. На Новый год они покупают в складчину пару проституток и тихо празднуют не свои, а уже русские праздники, изредка выпивая вопреки традициям предков и с непривычки валяясь потом в бесчувствии в лютый мороз на лавочках сквера. Главный враг у них – холод. То, что мы называем оттепелью, для таджиков ужасный, ужасный климатический катаклизм. И поэтому им не понять моих переживаний о растущих в кризис ценах на петуньи.
Зато нас с дворниками роднит сложное отношение к работникам ДЕЗа. Маленькая плотная немолодая блондинка каждое утро кричит на дворников у меня под окном, требуя непонятно чего: тротуары вылизаны, мусор убирается даже в выходные, газоны подстрижены. Мы с дворниками подозреваем государство в мелком мошенничестве. Им недоплачивают зарплату, а мне не выдают цветочную рассаду, которую высаживают на другие газоны, видимо, полагая, что я и так за своим поухаживаю, никуда не денусь. Я и не деваюсь.
А у соратницы моей случилась настоящая беда: высаженные в грунт семена были безжалостно перекопаны работниками управы, несмотря на отчаянные крики пострадавшей. Цель акции – воткнуть в землю чахлую казенную рассаду. Начальница коммунальщиков слушать доводы защиты отказалась.
Входить в контакт с нами, стихийными цветоводками, дэзовские люди не хотят до такой степени, что даже не извещают о заслуженных победах в конкурсах, объявленных местными газетами. Зимой вдруг случайно узнаю – наши газоны в сентябре еще были признаны лучшими в районе и была выделена даже денежная премия, зачем-то переданная в управу. Наверное, очень маленькая, и районное начальство просто не захотело унижать нас столь незначительной суммой.
Долгое время мы трое страшно гордились фотосессиями, которые устраивали на фоне наших газонов благодарные местные жители. Однако нынешней весной был момент, когда я решила бросить свою забаву. Накануне 1 Мая кто-то, уезжая на дачу, аккуратно вырыл с газона мою гордость – роскошный куст можжевельника, за которым я ухаживала три года и довела растение до высшей кондиции благоденствия. Забрали не только цветок, но и камни, привезенные для украшения клумбы с разных концов страны, в основном с Эльбруса и Южного Урала. Утром, привычно выглянув в окно, я обнаружила черные дыры на клумбе и дала себе слово, что завяжу.
Месяц я не прикасалась к лопатке. А клумба назло мне расцвела многолетниками и мятой. И тогда я не выдержала. Как последний алкоголик, кинулась на ближайший рынок и на огромную сумму накупила ярко-красных петуний. Они принялись мгновенно.
