Наталья Савицкая
Буш и Путин. Наглядное пособие для теста на патриотизм.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)
Ровно год назад телефонный звонок во втором часу ночи. Поднимаю трубку.
– Таш, спишь?
– Репетирую┘ сон
– Хорошо, я тебе помогу. Не могу мучиться бессонницей без компании. Сейчас расскажу, как сегодня прошло мое собеседование в американском посольстве┘ Я пришла за визой. Беседовал со мной мужчина, говорящий по-русски с типичным американским акцентом. К американским «v» и «r» я была внутренне готова. Но вот подвоха от его специфической «м», честно скажу, никак не ожидала. Получился между нами следующий диалог.
Американский служащий хотел меня, очевидно, спросить:
– И кто вам муж?
А у него соответственно получилось:
– Ы кто уаб буш?
Фраза была построена неверно. Вдобавок от волнения я уловила только одно знакомое слово «Буш». И страшно удивилась. Но быстро поняла, что это обыкновенная проверка: меня тестируют на интеллект, и уверенно сказала.
– Президент Соединенных Штатов Америки!
Воцарилась пауза. Консул почему-то покраснел.
– И как давно?
– Не помню┘ Лет семь, кажется.
– Вы уверены?
– Конечно!
Он глубоко задумался. Я поняла, что он готовит мне еще более каверзный вопрос┘
– Как вы себя сейчас чувствуете?
– Хорошо┘ Очень хорошо.
Он опять замолчал. Ага, поняла я, его интересует мое здоровье. Справки, наверное┘
– У меня справка есть. И из психиатрической больницы тоже. Я абсолютно здорова.
Он молчал. Может, характеристику свою дать, подумала я.
– Не курю, не пью. Без вредных привычек. Зарабатываю.
– А буш?
У американцев просто патологическая любовь к своему президенту┘
– А это уж вам лучше знать. Он же ваш президент.
Американский консул с укоризной посмотрел на меня и сказал:
– Наш президент не ваш буш.
– Не мой. Он – ваш президент. А у меня свой есть – Путин.
– ┘Так вы говорите, ваш буш – Путин.
С логикой у меня всегда все было в порядке, еще со школьных времен, поэтому я начала фразу так:
– Путин, конечно, не Буш... – и вдруг на середине фразы до меня дошло, что сейчас он меня тестирует на патриотизм. – Но для меня он лучший президент, – бодро закончила я фразу┘
– Так Путин – не буш?
Голова у меня пошла кругом. Все-таки волнительная штука это собеседование.
– Хотите поговорить о разнице в способах их управления государствами?
– Нет-нет. Только о вас.
Слава Тебе, Господи! Он все-таки вменяемый человек.
– Так спрашивайте! – подбодрила его я.
– Попробую еще раз: кто ваш буж?
Мой сон давно прошел.
– Таша, что ты так хохочешь мне прямо в ухо. Не смейся так громко, мне завидно. Мне начисто отбили чувство юмора в американском посольстве. И все мысли заодно тоже. Приезжай завтра в гости. Я с горя купила хорошего вина. Будем лечить меня.
– Ты мне, небось, юмореску рассказываешь, да? Задорнова читаешь?
– Что ты, дорогая! Михаил Задорнов после нашей беседы с консулом просто обязан подать в отставку.
Приезжаю к ней вечером домой.
– Сочувствую, ты не получила визу┘
– Почему это? Получила, причем многократную. И не только для себя, но и для дочки Кати тоже.
– Ну ты даешь? Чем же ты их взяла?
– Думаю, политкорректностью┘
В этом – вся моя подруга Татьяна Беляковская. Она – модельер, участник Недель высокой моды за рубежом и в России. Одевает принцесс и придворных дам, причем самых настоящих. А когда-то тоже одевала принцесс, дам и королей – только киношных. В нежном возрасте работала художником по костюмам на последних картинах самого Леонида Гайдая и еще с самим Сергеем Бондарчуком и другими талантливыми режиссерами. Сегодня в ее костюмах – герои спектакля «Александр Пушкин» в театре Ермоловой и в антрепризах.
Приезжаю к ней недавно в гости... В доме стоит куча чемоданов. Она собирается отъезжать в Париж, куда ее пригласил Пьер Карден, затем ее ждут с показом на благотворительном балу в Лондоне.
– Не проще ли взять большие чемоданы? – советую я.
– Ни за что! – парирует она. – Меня из-за больших чемоданов задержали на таможне, когда я возвращалась после показа на Каннском кинофестивале. Требовали какие-то бумаги. Я говорю им, у меня есть только приглашение от французской стороны, больше никаких бумаг нет. Таможенники сопротивляются. Говорят мне: «Вот, когда Валентино на Неделю Высокой моды приезжал, так его сам Лужков с документами встречал, а вы хотите так пройти! Не нахальничайте!» Так что теперь у меня два табу. Слово «коллекция» я больше на границе не произношу, оно вызывает трепет у сотрудников таможенной службы. И большие чемоданы с собой больше не беру.
– Как же ты через таможенников прошла?
– Политкорректность┘
– И что ты им сказала?
– Сказала┘ кто Валентино – и кто я! Вот когда меня сам Юрий Михайлович встречать приедет, спрашивайте тогда с меня эти самые бумажки.
Пьем вино. Рассматриваем старые фотографии.
– Это на какой картине?
– «Частный детектив, или Операция «Кооперация» Леонида Гайдая┘ Режиссеру картины тогда срочно понадобились цыгане в кадре. Я задачу поняла, на городской площади отловила группу цыган и пригласила на съемочную площадку. Пришли. Страшно довольные. А я – больше всех. Директор, сияя от счастья, спрашивает: «Что за коллектив? Какой театр?» Я ему говорю: «Зачем театр? Я за реализм в искусстве. Это самые настоящие цыгане!» Директор на дорогую киноаппаратуру, как на амбразуру, лег и в ужасе простонал операторам: «Прячьте все ценное! Сейчас недосчитаемся чего-нибудь┘»
 Какой театр? Цыгане были самые настоящие. Фото Елены Фазлиуллиной (НГ-фото) |
Смотрю фотографии с кадрами из фильма «Ларец Марии Медичи».
– Тань, форму эсэсовцев ты сама делала или военные трофеи?
– Сама, конечно!.. Разрешение на просмотр материалов шло через КГБ. Сроки поджимали. Отработала я тогда в библиотеке до полуночи, иду по коридору Мосфильма, валюсь с ног. Эсэсовцы, естественно, в глазах стоят. Причем рядами. Мосфильм спит. Из-за угла навстречу мне в этот самый момент выходят Геббельс, Гитлер и Геринг. Собственными персонами. Проходят мимо и говорят по-немецки.
У меня от ужаса даже голос пропал. Вжалась в стенку, как могла. Потом сорвалась с места и бежать┘ Бегу, натыкаюсь на знакомую, художника-постановщика. «Наташ, – еле говорю ей, – у меня, наверное, крыша поехала. Представляешь, прямо сейчас мимо меня прошли целых три главных фашиста. Не сами, естественно, а их призраки». «Ну вот, – обрадовалась она, – а я бегаю, везде их ищу! Это наши немцы. Они у Гостева в картине «Фронт за линией фронта» снимаются».
На стол легла еще пачка фотографий.
– Тань, это Келли!
– Она самая!.. Американская актриса Келли Мак-Грилл снималась у Гайдая на картине «На Дерибасовской хорошая погода, или на Брайтон-Бич опять идут дожди». Снимали тогда заключительные сцены фильма в Таманской дивизии. В тот самый день случился в нашей стране переворот. За мной заехал джип с Келли и переводчицей, и мы вместе поехали в Таманскую дивизию на съемки. Едем туда, а навстречу нам ползет колонна танков. На актрису страшно смотреть было, перепугалась, бедная. Едет ведь в самое логово! Ей позвонили с посольства, немного успокоили, обещали помочь в случае чего┘ Приехали в дивизию. Где переодеваться актрисе? Командование предложило – в автобусе. Поднялись в автобус, актриса сняла платье. К окнам мгновенно прилепились солдатские лица.
Сколько солдат потом ни гоняли – все бесполезно. Никакой политкорректности. Впрочем, Келли было, по-моему, уже все равно, ей не терпелось уехать из России. Ее воображение, наверное, живо дорисовало остальную картину переворота.
Едва мы отъехали из дивизии, Келли попросилась по нужде. Шофер остановил джип, и помощник режиссера, махнув рукой в сторону леса, сказал ей: «Давай, только по-быстрому». Быстро у Келли не получилось. Наконец, она вернулась и растерянно сказала: «Я там ничего не нашла. Может быть, он находится в другой стороне?». Все тоже растерялись. Можно сказать... момент-то политический. Пришлось помощнику режиссера дать американке несколько уроков, как жить в согласии с природой. В общем, никакой политкорректности.
