Роза Цветкова
Стихийная торговля с рук одновременно и портит имидж столичной подземки, и в то же время помогает посетителям метрополитена обзавестись самым необходимым.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)
– Гражданка, мы вас по-хорошему просим – уходите отсюда, – две довольно миловидные девушки в милицейской форме буквально приперли к стенке вестибюля станции метро «Коломенская» какую-то старушку. Но та, держа в руках три незатейливых букетика то ли астр, то ли хризантем, упорно не желала даже сдвинуться с места. И все бормотала, не глядя в глаза двум милиционершам – молодым, хотя и в форме, ладно подогнанной под их стройные фигурки: «Деточки, ну дайте хоть чуток постоять, хоть один букетик продать, хлебушек, он же нынче вон какой дорогой». Но девушки упорные попались и вот уже начали грозить несчастной разными санкциями.
– Нет, ну ты хочешь, старая, чтоб мы сейчас все цветы твои повыкидывали и тебя за шиворот отсюда вытащили, этого хочешь? – уперев руки в боки и перейдя на «ты», начала почти что кричать та, что постарше.
Но бабушка не сдавалась, а все молила, тоскливо оглядываясь по сторонам в поисках так необходимого именно сейчас покупателя. Мне цветы были совсем не с руки, и так тащила две здоровенные сумки, но пройти мимо как-то не получилось. И, вот удивительно, обе стороны обрадовались постороннему вмешательству. Я было попыталась урезонить чересчур добросовестных блюстительниц порядка. Мол, оставили бы в покое бабушку, неужели других дел у милиции нет, как гонять желающих заработать совсем небольшие деньги стариков, стыдно ведь.
– Думаете, нам не стыдно? – тут же парировала одна из представительниц правоохранительного порядка. – Стыдно, еще как стыдно, что приходится гонять их отсюда, у меня самой бабулька в деревне на одну пенсию живет... Только кто объяснит моему ребенку, когда у мамки из без того мизерной зарплаты вычтут пять тысяч рублей за непорядок на патрулируемой территории? Лужков, что ли, мне посочувствует?! Так ведь именно мэрия издала такое распоряжение – не положена торговля с рук рядом с метрополитеном, и точка! Вот пусть она (кивок в сторону старушки, уже затеявшей оживленный торг с еще одной подошедшей женщиной) к нему идет и жалуется. И на пенсию, что даже на хлеб не хватает, и на милицию заодно.
Та тем временем успела продать один из своих букетиков за сто рублей, два остальных чуть ли не даром всунула в мои полураскрытые сумки и, хитро улыбаясь, продолжала стоять на месте.
Стыдливые милиционерши еще немного постояли рядом, а потом – деваться некуда, так и ушли. Одна, правда, опять та же, что постарше, погрозила в бессилии бабке пальцем: «Смотри, еще раз попадешься, оштрафуем».
После их ухода победительница схватки заговорщицки зашептала мне на ухо: «Ну чего ты, дочь, вмешалась. Зря! Я с ними почти все время воюю, как только цветочки в саду к продаже поспеют, и ничего, как видишь, жива пока. А тебя могли забрать для разборки, им ведь отыграться на ком-то надо».
Тем временем в вестибюль метро стали подтягиваться остальные торговцы с рук. Все время перепалки они пугливо хоронились за пределами запретной территории, а как только сарафанное радио донесло, что ушли проклятые, вмиг появились на ступеньках картонные прилавки и пестрым разнообразием разлеглись тут и «Аленки» всяческие, и трусы женские-мужские «три пары за 100 рублей», и цветов вдруг образовалось в огромном изобилии. Словом, глаза разбегались.
И только я собралась идти восвояси, тут кто-то за рукав меня дернул. Оглядываюсь, мужик протягивает открытую бутылку пива. «Ну ты молоток, – восклицает. – Здорово за бабку вступилась, на, пивка выпей, заслужила». А Екатерину Семеновну – она мне и имя успела сообщить, и что живет где-то в районе Железнодорожного, а сюда приходится ездить, потому что место присмотренное и милиция особенно не лютует, – обступили сочувствующие товарки. А та вдруг возьми и расплачься. Да так неожиданно это было, а может, наоборот, логично после всего пережитого, что захотелось все имеющиеся при себе деньги, а заодно и богатства мира отдать, лишь бы не катились по морщинкам почти невидимые, но такие горькие слезы.
Борьба между сотрудниками правоохранительных органов и доморощенными лоточниками ведется не первый день, месяц и даже год. Хаотичные и спонтанные мини-рынки и вправду портят строгий имидж метрополитеновских вестибюлей, но есть ли в столице хотя бы одна станция метро, подле которой не торговали бы екатерины семеновны? Те же цветы, они, конечно, и в стеклянных павильонах, что впритык друг к друг неподалеку от метро в ряд выстроились, продаются. Но кто хоть однажды покупал в цветочных лавках букеты накануне 8 Марта или хотя бы в минувшее воскресенье, чтобы ребенок, как положено, пошел в школу не с пустыми руками, тот понимает, почему так необходимы бабушки, стоящие у метро.
Но они почему-то вечно гонимы. Не в пример другим категориям обитателей метро. Бомжам, например. Им, разумеется, тоже стоит посочувствовать, не от хорошей жизни они прямо на ступеньках, сразу после входа в метро газетки стелят и там живут почти весь рабочий день – спят, едят, даже в карты режутся, изредка у проходящих мимо людей умудряясь еще и милостыню выпросить. Но, странное дело, эти метрожители милиции не боятся. То ли дальше уже некуда податься, то ли договор неофициальный действует, но действительность такова, что даже при встрече лоб в лоб представитель милиции сделает вид, что не заметил дурно пахнущего, иногда откровенно разлегшегося прямо под ногами бродягу.
Впрочем, кому как повезет. Вот идет гражданин, торопится куда-то. А зря. Не любят сержантики, по утрам и вечерам бдительно охраняющие входы-выходы из метро – муха не проскочит, таких одиноких, спешащих, а потому подозрительных. Вот уже его остановили, просят документы предъявить, а ведь по виду торопыга ни на гастарбайтера, бог весть откуда приехавшего, не тянет, да и подозрительных пакетов в руках не держит. Но попробуй возрази, мол, не имеете права без причины останавливать, да еще документы требовать для проверки. Вмиг несогласному покажут служебное предписание, что в розыске как раз похожий на строптивца гражданин находится. И тогда пиши пропало, могут в отделение отвезти для разбирательства, считай, половину рабочего дня как корова языком слизнула. А потому никто никогда в таких случаях не спорит, достает покорно уже не красный и не молоткастый, но все еще документ, удостоверяющий личность. «Ну подумаешь, минута позора, зато весь день свободен», – любит пошутить один из моих приятелей, у которого почему-то редкий день обходится без подобной процедуры. И ведь внешности не раздражающей, русые волосы, румянец во всю щеку. Ан нет, первый попавшийся на дороге милицейский патруль не преминет его остановить. Иногда хотя бы для того, чтобы сигаретку стрельнуть.
Строптивой старушки больше на «Коломенской», к сожалению, не видно. А я каждый вечер ищу ее глазами и готовлюсь скупить у нее все цветы, сколько бы она за них ни запросила.
