No smoking!

Ей тоже пора бросать курить.
Отто Дикс. Портрет журналистки Сильвии фон Харден. 1926

Меня за здоровье агитировать не надо. Я столько в детстве переболела, что когда в шестнадцать резко перестала, на всю жизнь научилась ценить это чудесное состояние: ты есть, а внутренних органов как будто нет. Например, мозг не плавится и не вытекает из ушей, даже если ты усиленно думаешь, а голова не раскалывается, даже если душно. Ешь все подряд, при этом тебя не вспучивает и не скручивает, а дохленькие шутки типа огурцов с молоком понимаешь только после дополнительных разъяснений.

Как прекращаются такие вещи, как сопли? У моих ангин-пневмоний мотивация для исчезновения была хоть куда – дорога в школу. Ну в самом деле: иду вся замотанная шарфами, вечно теплее нужного, иначе из дома не выпускали, на улице стаскиваю что могу и прячу, портфель раздут на мое позорище, а ведь меня ждут. Мальчик на остановке каждое утро не уезжает, меня высматривает, глазами провожает до угла. Там встречает, глазами опять же, еще мальчик, каждое утро меня поджидающий, идет за мной до поворота, и так далее. Допускаю, что девочкам, у которых гормоны долго спали, но которые зато знают, что такое самодостаточная женщина, моя подростковая мотивация покажется просто смешной. Лично у меня сопли закончились в период созревания.

Такие расклады чреваты выпадением из социума. Мне категорически противопоказаны вредные привычки. Меня от них тошнит. Малейшая доза алкоголя – уже передоз, потому что на фоне длительного отсутствия фармацевтического фона организм сам постоянно вырабатывает всякие там эндорфины. Если немного выпить, то можно смотреть «Свидание вслепую», только не с Ким Бессинджер, а со мной в главной роли. А, к примеру, чем дороже красное вино, тем больше морфинов вырабатывает на него именно мой, отдельно взятый организм. Плевать я хотела на тонких ценителей букета: где сижу, там сразу и ложусь. Как будто внутривенно пришло.

Микроскопическая таблетка с минимальным содержанием противозачаточного гормона способна вызвать такой раздрай, опять же на фоне отсутствия медикаментозной подготовки организма, что реклама будет раздражать еще больше своими женскими непробиваемыми чудо-изделиями.

Я растеряла подруг. Если девушки дружат, то при вытряхивании сумок в поисках ключа оттуда должны сыпаться похожие вещи. У нас они чем дальше, тем больше отличаются. Есть ли еще женщины, из которых не сыплются таблетки? Ау, я хочу дружить! Кто-то додумался недавно спросить у меня анальгин, да так обиделся, что я сказала «нет» не только не посмотрев, но и толком не дослушав. Как если просят разменять деньги, то «нет», не глядя, звучит малоубедительно. Вообще, всякие недомогания – это не то что поле, это целый фронт для манипуляций. Может, поэтому багажник моего авто забит вещами для занятий, исключающих жалобы на всякого рода вздутия и выламывания. В самом деле, если ливень для кого-то – давление, то для меня – радость. Кроме лекарств еще и зонтиков не ношу.

В багажнике никогда не водилось каких-то стульчиков или подстилок. Вещи зимние: коньки, лыжные ботинки, коньковые лыжи в салоне по диагонали. Вещи летние: ролики, ласты, плавательная доска (чтобы лицо не окунать в непрозрачную воду), спальный мешок (захочу – заночую прямо в машине), иногда велосипед. Вещи всесезонные: купальник, вьетнамки, балетки, юбка два солнца.

Вот с этими двумя солнцами и беда – голова кружилась юбку раскручивать. А что за цыганский танец без вращений? Вестибулярный аппарат, думаю, пострадал от курения. Других версий не было. Бросить курить не удалось, юбкой оставалось только махать.

Пока не случился клин клином. И вас научу.

Садитесь во время небольшого шторма на маленький катер, проверяете, чтобы на борту не оказалось ни одной таблетки от морской болезни. Прослеживаете, чтобы рядом были курильщики. Да, пусть все они выпьют таблетки от морской болезни: страдать должны вы одни, в их задачу входит курить и пить виски у вас на глазах для выработки стойкого рвотного рефлекса у вас. В самый тяжелый момент напяливаете гидрокостюм, груз, акваланг, стягиваете кружащуюся голову маской, преодолевая спазмы, берете в рот загубник – и под воду, продувать уши.

Немного штормило. Спустилась в трюм, там все и началось. Каюта качнулась вокруг своей оси, содержимое моего желудка отделилось от его стенок, застыло на полпути к горлу и оставалось в этом положении продолжительное время. От такого безобразия начала кружиться голова, но я еще пыталась соблюдать приличия: на яхте находился наблюдающий за мной второй день главный пепсикольщик Польши и сочувствующие ему директор электронного завода и дирижер симфонического оркестра оттуда же. Сосредоточилась на удержании зыбкого равновесия своего содержимого. Возможно, это отразилось на выражении лица. Хватит разыгрывать великосветскую даму, пора продвигаться к корме. Там два голландца курят, да и фиг с ними, все равно педики, в крайнем случае можно прямо при них, а поляки с палубы не увидят.

Вдохнула табачного дыма, эка невидаль, сама курю десять лет, да вдруг громко простонала «no smoking!», голландцев как ветром сдуло – культурные, у меня от дыма содержимое стало подниматься выше, пора свешиваться с кормы, вот бы только отогнать от перил верхней палубы созерцателей морских далей. Эх, черт, не успеть, ничего, сейчас сами разбегутся.

Как же, разбежались! Чей-то противный ребенок заверещал «мама, мама, ыбки пъыплыли!». Еще бы им не «пъыплыть», ведь мой бывший завтрак равномерно и широко распределился по поверхности воды, яхта уже стояла, а не ехала. Не хватало только, чтобы первая партия аквалангистов всплыла именно сейчас!

На необычный корм собрались в несметном количестве доселе невиданные на поверхности обитатели глубин. Я не стала поднимать голову и пересчитывать любителей рыбок.

Визгливый девчачий голос «акуля! акуля!» заставил свеситься через перила тех, кто еще не сделал этого до сих пор. Никакой «акули», конечно, не было, но маленькая дрянь продолжала визжать. Тактичные голландцы и поляки с нижней палубы продолжали сидеть в укрытии, но, думаю, и они украдкой пытались увидеть акулу.

Я все-таки погружалась в тот день, только курить уже не могла. Пепсикольщик перестал краснеть в моем присутствии и при поддержке дирижера и директора пригласил вечером в бар. Голландцы оказались там же, при мне не курили и, перемигиваясь, мило повторяли «no smoking!». Так что нашлись сочувствующие столь жестокому способу завязывания с курением, тут же и отпраздновали.

На следующий день я тоже не могла курить, слишком живы были ассоциации.

На следующий день я могла бы взять в рот сигарету, но пока еще не очень хотела, ради интереса решила воздержаться.

На следующий день я боялась потянуться к сигарете по многолетней привычке, я хотела расстаться с ней.

Я не курю до сих пор.

Такое ощущение, что и выпить-то теперь не смогу. Но юбку я раскрутила!