Николай Сурков
На Египетском базаре, если правильно торговаться, можно сбить цену в три раза.
Фото автора
Знакомство со Стамбулом я начал в хронологическом порядке – с остатков древнего Константинополя. Кирпичная и ничем не облицованная Айя-София хорошо смотрится издали, например, с другого конца площади, откуда можно оценить изящество линий. Внутри Святой Софии возникает ощущение дежавю: становится понятно, что вдохновляло создателей золотых мозаик собора Святого Марка в Венеции. Но при всем великолепии венецианских мозаик в Айя-Софии имеешь дело с первоисточником.
Внутри храма – очередь желающих прикоснуться к плачущей колонне, столпу святого Григория Чудотворца. Плачущей она называется потому, что в небольшом углублении скапливается влага. Легенда гласит, что одна из византийских императриц любила знатного военачальника, который отвечал ей взаимностью. Когда об их связи стало известно, женщина, чтобы спасти репутацию, свалила всю вину на любовника, и тот был казнен. Сожалея о своей слабости и оплакивая возлюбленного, императрица провела многие дни у этой колонны в молитвах. И после ее смерти камень начал источать влагу.
Но очередь сюда стоит не ради чудесной влаги, а ради того, чтобы загадать желание. Чтобы оно исполнилось, надо приложить ладонь к колонне так, чтобы большой палец оказался в отверстии, а потом сделать ладонью полный оборот. Правда, сделать это невозможно без маленькой хитрости, которая известна лишь немногим. Еще говорят, что лучше просить чего-то не для себя, а для человека, которого любишь.
Рядом с Айя-Софией – вход в огромный подземный резервуар пресной воды, построенный еще в IV веке при императоре Константине. Его своды поддерживают 336 колонн, взятых из разрушенных античных храмов. Турки назвали это место Йеребатан Сарайы – подземный дворец. Акустика настолько хорошая, что в подземном дворце даже проводятся концерты классической музыки. Посетители передвигаются по деревянным мосткам, потому что цистерна и сейчас частично заполнена водой, в которой плавают неторопливые рыбины. Атмосфера подземного царства контрастирует с суетой современного города. Когда поднимаешься на поверхность, возникает ощущение, будто выныриваешь из глубин истории.
После Византии попадаешь в османский период. Мечеть Султанахмед, стоящая напротив Айя-Софии, считается одной из самых красивых и вместительных. Мрамор для ее строительства привозили со всех концов Османской империи. Второе, более известное название – «Голубая мечеть» – возникло благодаря тому, что изразцы, которыми покрыты стены снаружи, при определенном освещении становятся голубовато-серыми.
Вблизи стамбульских мечетей встречаются мальчики в сопровождении матерей или даже всех родственников. Примерно одного возраста, одетые в похожие нарядные костюмчики, они напоминают маленьких султанов. Можно подумать, что их так одели по случаю дня рождения, но на самом деле им предстоит более важное событие – обрезание.
Впечатление от османского Стамбула, конечно, будет неполным без посещения Египетского базара – Мысыр Чаршисы. Старинный крытый рынок находится в 20 минутах ходьбы от Айя-Софии. Его построили в 60-х годах XVII века рядом с мечетью Йени Джами. Арендная плата, собиравшаяся с торговцев, шла на содержание мечети и благотворительность. Поначалу на Египетском базаре торговали пряностями, но теперь здесь можно купить и золото, и кожу, и текстиль, и сувениры. Цены довольно высокие, но с другой стороны – это шанс поупражняться в искусстве торга. Если вы сумеете найти контакт с продавцом, то цену можно сбить в 2–3 раза. В торге главное не напор, а умение общаться. Задачу облегчает то, что многие торговцы говорят по-русски.
От обилия товаров и количества людей голова идет кругом. Есть очень живописные лавочки, где продают «османские» наряды. Даже если ничего не покупать, сам процесс примерки хотя бы чалмы или фески доставит удовольствие. Великолепно смотрится традиционная керамика. Блюда и тарелки расписываются вручную. Высоко ценятся авторские изразцы, которые часто продаются в рамах, как картины. Непременный элемент любого узора – османский тюльпан. Именно такое блюдо я купил незадолго до закрытия базара. Продавцом оказался разговорчивый парень из Баку. Обсудив погоду и молодежную моду, мы не заметили, как цена упала втрое.
Ночью Стамбул живет не менее активной жизнью, только жизнь перемещается из одних районов в другие. Для меня первый вечер начался с прогулки по набережной в одном из спальных районов. Место оказалось удивительно оживленным. Помимо гуляющих компаний тут почти на каждом газоне люди с мангалами и прочими атрибутами пикника. В воздухе царит запах жареной рыбы. Это место для своих – тут нет никаких достопримечательностей. Иностранец вызывает любопытство, смешанное с легким удивлением. Россиянина же скорее поразит то, что в летней кальянной предлагают только кальян и безалкогольные напитки.
Поездка до центра занимает минут 20. Таксист мне попался общительный, при этом языковой барьер его нисколько не смутил. С помощью дюжины английских слов мы не только выяснили, кто откуда родом, но и обсудили местную кухню и вкусовые качества анисовой водки. Установившееся взаимопонимание, впрочем, не помешало моему собеседнику меня обсчитать.
Район Эминеню на европейском берегу Босфора – средоточие главных достопримечательностей Стамбула – в полночь поражает пустотой. Торговцы кукурузой сворачиваются на ночь и выливают остаток воды из котлов прямо на тротуар. Подростки собираются на остановке в ожидании последнего трамвая. На моих глазах Эминеню окончательно пустеет (если не считать вездесущих бродячих кошек), и я отправляюсь в Галату. Путь лежит по узким улочкам, ведущим к бухте Золотой Рог и вокзалу Сиркеджи, на который прибывал тот самый Ориент Экспресс.
У набережной Кеннеди, от которой днем отчаливают паромы на азиатский берег Босфора, ближе к полуночи швартуются катера, с которых продают жареную рыбу. Рыбаки не покидают мост Галаты круглые сутки. Среди фанатов рыбной ловли встречаются женщины в мусульманских платках, которые даже ночью предаются любимому занятию. Пойманную рыбу тут же поджаривают на импровизированных жаровнях.
Главная цель моей ночной прогулки – Галатская башня. В XIV веке она была частью генуэзской цитадели. Башня видна почти отовсюду, но добраться до нее по лабиринту узких улочек не так-то просто. Под конец она вообще пропадает из виду, заслоненная зданиями. Но потом дома расступаются, и оказываешься сразу у ее подножья, сложенного из шершавых валунов. За свою долгую жизнь башня использовалась как тюрьма, обсерватория, пожарная каланча и даже как своеобразный аэродром. В 1638 году изобретатель Хезарфен Ахмет Челеби сконструировал планер и на глазах у султана благополучно перелетел с Галатской башни на другой берег Босфора.
От башни рукой подать до улицы Истикляль, стамбульского Арбата. Днем основной приманкой для публики служат магазины и кафе, а ночью – клубы. Истикляль закрыта для автомобилей, по ней ходят лишь несколько старинных трамваев. Есть на Истикляль и музыканты: здесь можно встретить и отрешенных молодых людей, играющих на традиционных инструментах суфийские мелодии, и цыганских мальчишек, отплясывающих под незамысловатый аккомпанемент. Ночная толпа на Истикляль еще более пестрая, чем дневная. К фланирующей молодежи прибавляются трансвеститы – колоритные пришельцы из квартала сексуальных меньшинств, расположенного поблизости.
Улица Истикляль выводит на площадь Таксим – границу между старыми и новыми кварталами. Таксим – самый крупный транспортный узел округа, здесь же расположены конечные остановки многих маршрутов. От соблазна вкусить все радости ночной стамбульской жизни спасают только стертые ноги и услужливые таксисты, которые, не дожидаясь взмаха руки, готовы выручить подгулявшего иностранца.
