Осторожно! Распятие вредно для здоровья!

Филиппины, деревня Капитанган, 21 марта 2008 г. Религиозный «экстрим» в действии. Сораспяться Христу может всякий желающий.
Фото Reuters

Рубен Энаге – простой филиппинский плотник и маляр сорока семи лет. Он проживает в городе Сан-Фернандо. Его повседневная жизнь мало чем отличается от жизни тысяч точно таких же филиппинцев. Все меняется с наступлением Страстной пятницы. Подражая Иисусу Христу, Энаге влачит на себе деревянный крест по улицам города, а затем собратья по вере, исполненные любви и сострадания... прибивают к кресту его ладони и стопы шестидюймовыми гвоздями.

Гвозди, разумеется, обеззаражены. Ведь Минздрав Филиппин каждый год предупреждает: «распятие вредно для здоровья», гвозди нужно дезинфицировать и к тому же добровольным мученикам и страдальцам за веру хорошо бы предварительно делать прививку от столбняка. Рубен Энаге соблюдает эти предписания вот уже 25 лет и по-прежнему находится «в хорошей форме». «Пока мое тело может выдерживать боль от гвоздей, я буду это делать», – говорит он.

Для туристов, которым довелось посетить Филиппины аккурат в Страстную неделю, все это – лишь аттракцион и незабываемое шоу. Таких, как Энаге, сегодня на Филиппинах немало, причем в разных провинциях. Кто-то «из подражающих Христу» идет в процессии, сгибаясь под тяжестью креста, кто-то хлещет себя бичом, а самые решительные просят о собственном распятии! Лишь бы хоть в чем-то подражать Иисусу! Вот она, та самая католическая мистика – imitatio Christi, православному или протестанту такое и в голову не придет┘

Посмотреть на это - язык не выговаривает слово «зрелище» - собираются тысячи зевак. Фотографии с Филиппин облетают весь мир. Местные власти с этим явлением не борются, они только следят за порядком. Накануне Страстной пятницы «голгофы» обходят с проверкой полицейские. Зрителей предупреждают, чтобы те приносили с собой сэндвичи (зрелище-то продолжительное) и не покупали еду с рук. «Шоу» в городе Сан-Фернандо в этом году даже получило спонсорскую поддержку со стороны компаний Coca-Cola и Smart Telecommunications.

Принято думать, что христианство испокон веков приобщало «варварские», языческие народы к ценностям прогрессивной западной цивилизации. Дикарь якобы переставал молотить «ближнего» дубиной, расхаживать голышом, становился покладистым и учился читать и писать. На самом деле христианство полностью нигде и никогда не преображало местную культуру, оно скорее смешивалось с народной и языческой верой самым причудливым образом. Местная культура с реликтами язычества проглатывала христианство и прочитывала его идеи так, как ей заблагорассудится. Народное христианство в разных странах приобретало самые гротескные формы, если не совершенно макабрические – как на Филиппинах.

«Мы не намерены бороться с этой традицией, – говорит министр здравоохранения Филиппин Франсиско Дуке – Ведь для многих из нас это способ искупления грехов». А что же Католическая Церковь? 20 марта архиепископ города Сан-Фернандо Пациано Аницето в интервью католическому радио Veritas заявил, что эмоциональный запал «подражателей Христу» он понимает, но призывает не превращать искупление грехов в шоу. «Я хотел бы понять, зачем люди это делают? – вторит ему секретарь Конференции католических епископов Филиппин монсеньор Педро Квиторио. – Они обращаются к Богу или пытаются привлечь туристов?» И тут же сам отвечает на свой вопрос, рассказывая о посещении одной из филиппинских «голгоф»: «Я не могу осуждать этих людей. Конечно, есть организованные группы, для которых это бизнес. Но я встречал и людей, для которых распятие – выражение искренней веры».

Позиция филиппинских властей понятна: пусть себе распинают друг друга, лишь бы были здоровыми и не умертвили друг друга. То, как подобные экстремальные практики влияют на имидж страны в XXI веке, занимает их не слишком. Церковь же ведет себя, право, несколько странно. Что ее больше беспокоит? То, что публичное самоистязание превращается в шоу? Или сама практика «великопятничных» распятий, которыми, по своей сути, обесцениваются искупительные страдания Христа? Разве не свидетельствует она о том, что сугубо «церковные» средства искупления грехов не работают и людям хочется «экстрима»? Что, покидая исповедальню и произнося десять раз «Pater noster» и еще десять – «Ave Maria», они не чувствуют себя ни чище, ни лучше?

Если бы Церковь хотела бороться с публичными распятиями, филиппинский епископат четыре года назад не призывал бы паству дружно идти в кино и смотреть фильм Мела Гибсона «Страсти Христовы». Потому как снят этот фильм таким образом, что для энтузиастов самобичевания и самоистязания он превращается в наглядное пособие. Стоит ли удивляться, что «голгоф» в Страстную пятницу на Филиппинах не становится меньше?

Впрочем, а удавалось ли Церкви когда-либо побороть какое-нибудь яркое проявление народного христианства? В Бразилии плачут статуи Богоматери. В Италии женщины покрывают бранью статую святого Антония, если тот недостаточно помогает им в повседневных заботах. В некоторых православных странах есть народный обычай проползать во время крестного хода под иконой, чтобы получить исцеление. Случается, что и наказывают иконы, поворачивая их ликом к стене┘ У нас в стране мироточат теперь уже не только иконы святых, но еще и фотографии Патриарха. Что ни страна, то чудеса и диковины. А вы говорите, эпоха нанотехнологий!