Андрей Мельников «В твердыне той находится тысяча пятьсот тридцать прекрасных и великолепных каменных домов иудейских с черепицей. Мусульман нет там вообще, ибо даже комендант замка, охрана крепости, стража и привратники – все они иудеи... Воистину ни в одной стране нет подобной неприступной крепости иудейской» – так описывал свои впечатления от посещения города Чуфут-Кале турецкий путешественник XVII века Эвлия Челеби. Путешественник не знал, что жители этого поселения в горах Крыма не совсем иудеи. Издавна на полуострове жили караимы, религия которых зародилась в раннем Средневековье сначала как ответвление иудаизма, а затем превратилась в самостоятельное вероучение. Отличаются караимы от евреев и тюркским происхождением.
Челеби застал период наивысшего расцвета караимской общины Крыма. В последующие столетия происходило неуклонное снижение ее численности. Ныне уникальная религия находится на грани исчезновения. На постсоветском пространстве численность потомков исповедовавших караизм не дотягивает даже до двух тысяч.
Чуфут-Кале – один из так называемых пещерных городов Крыма. Далеко не все туристы, добравшиеся до крутых скал, на которых когда-то был основан город-крепость, имеют точное представление о людях, населявших ее во время оно. Даже экскурсоводы подчас не могут адекватно рассказать о наследии караимов. Например, показывая памятную мраморную плиту в честь посещения крепости самодержцем всероссийским Александром I, гиды называют вырезанную на ее поверхности надпись «арабской», хотя выполнена она на старокараимском языке квадратным еврейским шрифтом.
«Прекрасных и великолепных» зданий нет уже и в помине, только на самом краю неприступной кручи прилепились, как птичьи гнезда, две древние кенассы – дома молитвы караимов. Двери в них наглухо заколочены.
Иногда посреди мертвого города встают миражи. Идешь по узкой тропке, поворачиваешь и... на пути возникает иерусалимская Стена плача. Выщербленные временем белые глыбы, пробивающаяся из щелей растительность, припавшие, словно в молитве, к седым плитам люди... Но морок быстро рассеивается. Мнимые паломники оказываются туристами, прислонившимися для отдыха к камням, а видение Стены плача превращается во фрагмент крепостной стены. Но это не просто видение. Отстраивавшие в течение нескольких столетий крепость караимы пытались сделать ее похожей на Иерусалим. Долину, где расположено древнее караимское кладбище, назвали Иосафатовой, находя в ней сходство с той, что находится в Святой земле.
Чуфут-Кале был своеобразным гетто для караимов при власти крымских ханов из династии Гиреев. Когда на полуостров пришли русские войска, началась новая эпоха для караимского народа. Российские самодержцы относились благожелательно к караимам, видя в них последователей «чистой библейской веры». Религия караимов отвергает Талмуд как толкование Пятикнижия Моисея – Торы и предполагает буквальное понимание текста Священного Писания. Караимским лидерам удалось убедить власти Российской империи в своей непричастности к «изуверствам Талмуда», и на этот народ не распространялись дискриминационные законы, в том числе запрет на проживание в столицах и других городах Российской империи, действовавший в отношении евреев.
К концу XIX века город-крепость Чуфут-Кале покинули последние жители: здесь совершенно иссякла вода. Духовный центр караимов к этому времени переместился в Евпаторию. XIX столетие стало периодом наибольшего экономического благополучия караимского народа. Среди представителей общины появилось много купцов, промышленников, деятелей культуры. Караимы не были связаны «чертой оседлости» и поэтому постепенно расселились по городам Российской империи, возникли довольно крупные общины в Петербурге и Москве.
В российскую смуту начала XX века многие преуспевающие караимы оказались в Белой гвардии, а затем пополнили ряды белоэмигрантов. Зато во время гитлеровской оккупации Крыма караимы, доказавшие нацистам свое тюркское происхождение, избежали истребления.
Несколько лет назад на волне национального возрождения Украины караимская община Крыма отреставрировала комплекс кенасс в Евпатории, откуда еще столетие назад гаханы – главы Духовного управления караимов – руководили религиозной жизнью своих последователей по всему миру. Но даже и здесь особая традиция богослужения в наши дни практически утрачена. Местный священнослужитель-газзан Виктор Терияки самостоятельно, по старым книгам, постигал азы караимского вероучения. Чтобы газзан мог совершить богослужение, необходимо присутствие не менее 10 взрослых мужчин. Основу молитвенных текстов составляют фрагменты текстов Торы и Псалмов Давида. Богослужение совершается на священном и для иудеев, и для караимов древнееврейском языке. Во многом караимская литургическая традиция схожа с иудейской. Караимы, так же как иудеи, соблюдают субботу.
Петляющая по старой части Евпатории Караимская улица приводит к воротам караимского святилища, за ними увитый виноградной лозой дворик, в котором Большая и Малая кенассы. Входить внутрь дома молитвы иноверцам строжайше запрещено, и передо мной лишь приоткрывают дверь. Этого достаточно, чтобы заметить сходство с еврейской синагогой. В глубине здания гахал – хранилище свитков Торы, которую читают во время богослужения. Но есть и отличия от синагоги: пол устилают ковры, имеется небольшой притвор, где прихожане, как в мечети, снимают обувь. Расхождения караимской и иудейской традиций прежде всего связаны с предписанием караимам буквального следования заповедям Торы. На дверях кенассы не увидишь обязательной для синагоги мезузы – вложенного в футляр кусочка пергамента с отрывком из Священного Писания. Караимы записывают священные слова прямо на косяке. Они празднуют только те праздники, упоминание о которых есть в тексте Торы. Поэтому в окнах караимских домов не видны огни ханукальных светильников.
На книжных полках Большой евпаторийской кенассы мой взгляд останавливается на знакомых корешках русскоязычных изданий Пятикнижия, выпущенных еврейскими религиозными организациями. Свои богослужебные книги современные караимы не издают, хотя их предки были основоположниками книгопечатания в Крыму.
В глазах газзана Терияки заметна вполне еврейская грусть. «Караимы признают мудрость святых книг других религий, – говорит он. – В Талмуде, например, есть притча. Один царь, ненавистник евреев, пожелал узнать, каким способом надежнее извести этот народ. И советники ему ответили: сделай так, чтобы в синагогу приходили одни старики, а молодые забыли туда дорогу. Сегодня караимская молодежь обходит кенассы стороной, предпочитая дискотеки».
Евпаторийские караимы пытаются воссоздать субботние и праздничные богослужения, но и сами признаются, что им не удается соблюдать предписания своего вероучения во всей строгости. Зато большой популярностью среди жителей города пользуется караимское кафе. Доход от него – главный источник финансирования общины.
Возрождая национальные традиции и обретая заново историческую память, караимы надеются, что это поможет им выжить. Однако национальное возрождение невозможно без продолжения религиозной традиции, без того, что связывает людей незримыми узами единой веры. И здесь у караимского народа нет иного пути, как последовать примеру «старших братьев» – евреев, – которые только благодаря своей верности религии и ее неразрывной связи с национальным самосознанием выжили в чуждом, а порой и враждебном мире.
Евпатория–Москва
Виктория Панфилова 
