Ада Горбачева
Президент Мишлин Кальми-Рей внешне нисколько не похожа на главу государства.
Фото Reuters
Женщина средних лет и обычной наружности стремительно направилась к выходу из вестибюля, как только открылась дверь лифта. «Это наш президент», – сообщил служащий отеля. Дело происходило в Берне, столице Швейцарии. «Президент отеля?» – «Зачем отеля, страны. На работу отправилась, здесь недалеко». Президент, вот так номер. А где охрана, где сирена, где, наконец, хотя бы президентский лимузин? И вообще – женщина. Работает президентом, ходит пешком┘ Сказка Андерсена, хоть он не швейцарец.
Швейцария – это Россия наоборот. В России часто говорят, что четырех лет для президента мало, надо бы семь. В Швейцарии президента избирают на год – и он сразу в курсе дел. Правда, это не неожиданный спаситель отечества, а один из семи министров-советников. Спускающаяся в лифте отеля Мишлин Кальми-Рей была до президентства министром иностранных дел. А впервые женщина возглавила Швейцарскую конфедерацию в 1999 году. Ее звали Рут Дрейфус, и она была к тому же еврейка.
Жестокость законов, искупающаяся их неисполнением, – это не про Швейцарию. Законы здесь устанавливают сами, и сами же их исполняют. Но свой покой и стабильность готовы защищать любым способом. Недавно представление о благостности швейцарского общества было поколеблено: представители крупнейшей в стране Народной партии вышли на демонстрацию. Опасность, по их мнению, исходит от иммигрантов, которые составляют уже 20% населения и 70% среди заключенных в тюрьмах. Идет сбор подписей, чтобы провести общенациональный референдум с целью дать судьям право высылать из страны преступников-иммигрантов и их семьи. Беспорядки во Франции заставили задуматься в Европе многих.
Честность и стабильность – традиционные швейцарские принципы. Уезжая в Петербург в знаменитом пломбированном вагоне, Ленин оставил на своем счету в Цюрихском кантональном банке вклад в 5 франков 5 сантимов. Вклад цел и сегодня, лежит там в ожидании законных наследников, на него начисляются проценты.
Карамзин, Герцен, Лев Толстой, Достоевский – кто здесь только не был. Раздражались, ругали за буржуазность, но ездили. Эта страна всегда обладала особой притягательной силой для русских людей. Может быть, как раз из-за своей непохожести. В Швейцарии главное – частная жизнь. В России испокон веку – «жила бы страна родная, и нету других забот». Если вдуматься, это ведь всеобщее неосознанное рабство. Жизнь сама по себе – высшая ценность в Швейцарии, но не в России, где такой принцип представляется мещанством. «От трудов праведных не наживешь палат каменных» – это в России. В Швейцарии как раз такими трудами их и наживают.
По иронии судьбы, именно в Швейцарии готовился русский террор. Народовольцы, анархисты, большевики. Студенты, приезжавшие учиться медицине, как, например, Вера Фигнер, быстро начинали обучаться бомбометанию. Пытались вовлечь в свою деятельность и швейцарцев, но тщетно. Потомки Вильгельма Телля хорошо понимали ценность жизни. Характерно, что, хотя Швейцария не выдавала политических эмигрантов, Нечаев был выдан. Самые влиятельные рабочие союзы страны, к которым обратились за поддержкой представители русской революционной эмиграции, ответили, что уголовных убийц они не защищают.
«Трудись, трудись, строй свой домик» – швейцарская поговорка. Домик, построенный отцом, достроенный и увеличенный сыном, унаследует внук, он тоже что-то достроит и передаст правнуку. Перед накопленным трудом поколений бессильны все революции и идеи. Зрелище наследственного приумножения нажитой честным трудом собственности когда-то настолько поразило Льва Тихомирова, одного из видных деятелей «Народной воли», что он круто изменил свои взгляды, вернулся в Россию и пытался объяснять опасность революции. Услышан, разумеется, не был.
Альпийская республика не любит у себя слишком сильной власти. Монархии здесь никогда не было. Всего-то около 7 млн. человек населения, меньше, чем в одной Москве, а государственное устройство очень сложное. Известный швейцарский писатель Дени де Ружмон заметил по этому поводу, что для федерализма характерно стремление к сложности в отличие от грубого упрощенчества тоталитарных режимов. В стране нет ни нефти, ни газа, ни ядерного чемоданчика. Но только в Цюрихском технологическом институте 21 лауреат Нобелевской премии. Те, у кого нефть, газ и ядерные чемоданчики, хранят свои денежки здесь, а не в собственных странах.
В Швейцарию можно приехать лечиться и учиться. Отдыхать. Кому хочется – увидеть президента в непосредственной близости. Почетный консул России в Цюрихе Карл Экштайн сталкивался с предыдущим президентом четыре раза. Первый раз – на остановке общественного транспорта, второй раз, кажется, на почте. Третий раз – днем в кафе, куда оба они отправились на ланч, но президент явился на пять минут позже Экштайна, все столики оказались заняты, и главе государства пришлось искать другое заведение, чтобы перекусить. В четвертый раз они встретились в трамвае. К этому времени президент был уже бывшим, но, конечно, вполне состоятельным человеком. В трамвае он ездил потому, что в альпийской республике относятся с особым уважением к людям, которые пользуются общественным транспортом, а не автомобилем.
Рай и скука, говорят о Швейцарии. Однако еще как стремятся уехать в эту скуку. А вот обратного процесса – эмиграции из Швейцарии – что-то не наблюдается.
