Закон возраста

Спешите творить, пока вы молоды, потому что не только годы не возвращаются, а и молодые мозги делаются другими.
М.В.Нестеров. Портрет академика И.П.Павлова, 1935 г

Недавно в разговоре со мной известный физик-теоретик, доктор физико-математических наук Ю.В.П. сделал признание. Для этого ему, несомненно, потребовалось немалое внутреннее усилие. Не меньшее, чем признание Адама Богу в сотворенном с Евой грехе, а также признание Татьяны Лариной Евгению Онегину в любви.

«Не в том проблема, – сказал глубокоуважаемый и известнейший физик Ю.В.П., – что с годами я разучился считать. Нет, формулы пишу не хуже, чем раньше. Проблема в том, что с годами, когда начинаешь выводить их во второй, потом в третий, потом четвертый, пятый и тридевятый раз, считаешь то же самое и пишешь те же самые формулы, каждый раз в результате получаешь совершенно другое».

Мне это утверждение понравилось. Более того: произвело сильнейшее впечатление. Настолько сильное, что я бы даже назвал его Законом Природы. Законом, который, несмотря на шутливую форму, вовсе не шуточен. И намного более всеобщ и универсален, чем законы Паркинсона: закон возраста верен, всеобщ и универсален, потому что воспринимать его надо с грустью, чувством, значительно более общим, чем юмор. Потому что оно от рождения есть у всех.

«Спешите творить, пока вы молоды, – гласит этот закон. – Потому что не только годы не возвращаются, а и молодые мозги делаются другими».

С годами, несомненно, многое приобретаешь. Например, резко усиливается способность понимать общие вещи. Смотреть на истину, не видя деталей, – примерно так, как если бы с близорукого человека сняли очки. Панорамный, как говорится, обзор всего, к чему бы ни прикасался. Если Бог (как считают некоторые) – Бог деталей, то наука, творимая в пожилом возрасте, – в их отсутствии. Может быть, в этом и заключается истина в противоположность действительности, и фундаментальные результаты в противоположность им же, но прикладным? В том, что она устанавливает всеобщие закономерности, не видя частностей даже в упор? Что не вдается в детали, в которых сами знаете, кто скрывается?!

С годами меняется и приобретает не только ребенок. Это относится ко всякому возрасту. Приближаясь к пятидесяти, шестидесяти, семидесяти и сорока, не только теряешь, но и приобретаешь. Это не вызывает сомнения. Хотя и теряешь немало. Потому что, как говорил другой физик-теоретик, Аркадий Григорьевич Гальперин, человек самобытнейший, преданный познанию как немногие, каждому овощу свой фрухт.

Воистину, профессор Ю точка В точка П точка открыл Законы Природы. Человеческой природы. Мало того, закон этот верен и индивидуально, и коллективно.

Индивидуально – во все времена. Коллективно – в эпоху, когда, например, Академия наук коллективно стареет. И тогда этот Закон Природы становится диагнозом. Диагнозом Времени, которое создало новую породу людей и уничтожило предшествующее поколение, совершенно на племя младое и незнакомое не похожее. Закон человеческой природы становится диагнозом времени. Новому Времени. В которое, например, для того чтобы решить интереснейшую проблему, которая сулит переворот в науке и славу ее решившему, десять профессоров гоняются за одним аспирантом. Но один имеющийся в институте талантливый аспирант на это не деловое, а интеллектуальное предложение отвечает всем профессорам сразу: «Сначала заплатите, потом думать начну. А до того, как заплатите деньги, даже слышать о том, что мне решить надобно, не хочу и не буду. Деньги зарабатывать надо. Сначала деньги – потом проблема. Время такое».

И это – о познании природы! Которое совсем еще недавно, можно сказать, во всех предшествующих поколениях, само по себе было высшим приоритетом. И уж во всяком случае выше денег. Намного выше.

Мир скособочился. Это относится не только к России – но и к России тоже. Разрыв поколений в науке разрушил не только социальные связи – он разрушил естественную гармонию самой науки. В РФ наука сегодня имеет крен в сторону концепций и обобщений, во многом определяемый расстановкой ученых по возрастам. В США – не без участия китайских, индийских да и российских молодых дарований – крен скорее в обратную сторону. Последний обусловлен не столько распределением по возрастам людей в американской науке, сколько концептуальной склонностью к конкретности и практицизму, доминирующему в последнее время в США. Причем оба интеллектуальных крена – российский и американский – настолько сильные, что, если бы сравнение науки с фрегатом было бы не только метафорой, этот корабль того и гляди начерпал бы воды. Гармонизация необходима.

Российская наука в силу указанных выше особенностей может внести в эту мировую гармонизацию неожиданный вклад, связанный с внутренними проблемами. Однако проблемы собственно российской науки без внутренней гармонизации, гармонизации познания в одной отдельно взятой стране, в том числе – а возможно и прежде, чем что-либо остальное, – без гармонизации поколений, решить невозможно.

Нью-Йорк