«Реблошон» в пролете

Для того чтобы определить, безопасен ли ваш сыр для полетов, его нужно сжать пальцами. Если он сплющится, значит он опасен.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)

Люди делятся на тех, кто придумывает правила, и тех, кто пытается им следовать лишь в крайнем случае. Я отношусь ко второй категории, и поэтому мне легче жить. Ведь те, кто принадлежит к первой, испытывают двойную нагрузку – интеллектуальную (в момент придумывания) и эмоциональную (когда исполнение придуманного становится неизбежным). История, приключившаяся со мной в европейском городе Ж., поучительна для всех сторон, вовлеченных в «правилопользование».

Как известно, в европейских аэропортах с некоторых пор ужесточились правила провоза жидкостей в ручной клади. Ужесточились – это еще мягко сказано. Если вы не хотите, чтобы у вас отобрали воду при посадке в самолет, – выпейте ее до линии контроля. Если вам дискомфортно от мысли, что кто-то будет открывать вашу губную помаду, – положите ее в специальный пакетик на той же линии контроля. Ну а если вам необходимо перевезти алкоголь, то либо сдайте его в багаж, либо приобретите в Duty free. Там его любезно упакуют в такой же пакетик, что и губную помаду, но только большего размера. Помните: вам разрешается пронести на борт не более одного литра жидкости, причем каждая из емкостей не должна превышать 100 мл. Что является жидкостью, а что нет, решаете не вы. Так что берите с собой в самолет предметы потверже. В скобках замечу: главным отличительным признаком твердого тела является устойчивость формы; жидкие тела, в свою очередь, текучи.

Я изначально следовала приведенным выше правилам – скрепя сердце и не вдаваясь в их суть и смысл. Но службы безопасности аэропорта города Ж. заставили меня по-новому взглянуть на природу веществ, особенно тех, которым присуща текучесть.

Перед возвращением в Москву из очередного путешествия я купила кусочек савойского сыра «Реблошон». В момент его покупки я, разумеется, не осознавала, какой конфликтный потенциал аккумулирует в себе данный продукт... Представительница службы безопасности аэропорта города Ж. сообщила мне, что в моем рюкзаке обнаружен запрещенный к транспортировке предмет и, соответственно, он будет изъят. Не имея обыкновения перевозить запрещенные предметы, я удивленно воскликнула: «Какой именно?» – «Сыр», – заявила контролерша. «Впервые слышу, что нельзя возить сыр», – растерянно возразила я. «Читайте внимательно правила!» – посоветовал подоспевший на помощь коллеге страж порядка.

Ну что ж, читаю я быстро, тем более всякие правила. Уже через пару минут я гордо объявила службам безопасности аэропорта города Ж., что слово «сыр» в запретном списке не значится. Мое буквоедство привело к некоторому замешательству. Одна из сотрудниц аэропорта посоветовала коллегам: «Бросайте его в помойку! И все тут!». Гораздо большую склонность к диалогу проявила контролерша, извлекшая сыр из моего рюкзака: «В правилах написано, что нельзя перевозить молоко и мягкие молочные продукты» – «Так я и не везу, – оправдывалась я. – Мой сыр – достаточно твердый молочный продукт». После этих слов контролерша что было сил стиснула мой «реблошончик» пальцами, и тот предательски сплющился. Но странным было как раз не это, а то, что она сказала дальше: «Вот если бы вы везли «Грюйер», тогда другое дело. Он твердый, его провозить можно».

«Грюйера» я не ем и такого удовольствия службам безопасности аэропорта города Ж. не доставлю. Но если вдуматься, то получается, что сыр, сделанный из одного и того же молока, в одном случае может быть источником угрозы, а в другом – нет. Раз так, то где же пролегает граница между безопасными и опасными для полетов сырами? «Неплохо бы определить максимально допустимую степень мягкости сыра», – обратилась я с советом к своим оппонентам. И напрасно. Это еще больше настроило их против меня.

«Странные у вас правила! – продолжала я возмущаться. – Завтра вообще ничего нельзя будет провозить, а послезавтра вы скажете, что нельзя летать самолетами, ходите, мол, пешком!». Как ни удивительно, упомянутый выше страж порядка посчитал должным ответить: «Если будет надо, то так и скажем!» (Интересно, как он себе представляет собственную работу в подобных условиях. Надо понимать, стоит он себе с рацией, проверяет, нет ли у пассажиров в ручной клади чего лишнего, и по итогам осмотра сообщает каждому: «Нельзя летать самолетами! Идите себе лесом!»...)

Исчерпав более или менее годные аргументы, я приступила к оставшимся: «В стране, в которую я лечу, сегодня закрыты все магазины, а мне надо что-то есть». «Вас покормят в самолете», – выкрутилась контролерша. Я уже хотела было сказать, что в самолете меня не покормят, но сообразила, что необходимо утверждение, заслуживающее большего доверия. «Хорошо, – сказала я. – Верните мой сыр, я сдам его в багаж. У меня еще есть 20 минут до взлета». Я исходила из того, что контролерша решит, что проще простить мне кусочек сыра, чем рисковать задержкой рейса. Однако та рассуждала иначе: «Куда же вы его положите? Чемодан-то ваш давно в самолете, а возвращать его ради сыра не станут». Ее взгляд выражал что-то среднее между ужасом и сочувствием.

Поняв, что битва проиграна, я направилась в сторону самолета. Но не тут-то было. Путь мне преградил тот самый интеллектуал, который утверждал, что если понадобится, то самолеты перестанут летать: «Вернитесь! Иначе я вызову полицию!». Я не усматривала необходимости в общении с полицией и поинтересовалась: «В связи с чем?» – «Я видел, что вы взяли сыр со стола. Извольте пройти и сдать его в багаж!». Надо сказать, что к тому моменту мой «реблошончик» уже занял отведенное ему место в специально оборудованной помойке.

Мне сделалось совестно, что из-за моего занудства борец с терроризмом не приметил слона. Ему тоже сделалось совестно, поскольку коллеги сигнализировали ему о моей невиновности.

...Минут через 40 после взлета бортпроводники начали разносить еду. На подносике среди прочих яств красовался сырок «Дружба». Сжав его пальцами, я установила, что он относится к мягким молочным продуктам, запрещенным к транспортировке в ручной клади. Однако к пассажирам он все же проник, причем в количестве 200, а то и 300 штук! Двойной стандарт в борьбе с современными угрозами, скажет читатель. Не без этого, отвечу я. А вообще интеллектуальную нагрузку выдерживают не все составители правил.