Возвращение на землю

Что же такое комфорт, как не оптимистичный взгляд на условия путешествия?
Фото Reuters

Помните старый анекдот, в котором одному дядечке, источающему дурной запах, друзья предлагают сменить работу? Тот возмущенно восклицает: «Чтобы я ушел из авиации?!» Я не могу вообразить, чтобы Россия ушла из авиации, но еще меньше я представляю, что вскоре она окажется в этой сфере «на высоте». Во всяком случае, на земле.

На днях мне довелось прибыть в Москву регулярным рейсом из Бангкока. Девятичасовой перелет, да еще в условиях частой турбуленции, – занятие не из приятных; к тому же для меня это было уже второе авиапутешествие за сутки. Безумно хотелось вырваться на волю, но, как оказалось, наш самолет мало кто ждал...

Командир сообщил о посадке в «Шереметьево-2», местном времени и хорошей погоде. Именно «хорошей», без указания температуры и прочих деталей. У людей, живущих в Азии, между прочим, может быть иное, чем у российского пилота, представление о хорошей погоде. Ну да бог с ним: отсутствие информации о погоде – это все же лучше, чем отсутствие сведений о месте приземления. Как-то я летела чартером из Хорватии и 40 минут кружила над «Домодедово», прежде чем взять курс на «Шереметьево-1». Когда же мы наконец приземлились, бортпроводница принялась утверждать, что наш самолет совершил посадку в «Домодедово». Встречавшим нас родственникам было еще менее комфортно. Ведь им сообщили, что наш самолет исчез с экранов радаров.

Перелет из Бангкока не был столь драматичным, но попасть на землю все же оказалось непросто. Пассажиры бизнес-класса и еще некоторые счастливчики покинули лайнер достаточно быстро; для остальных наступила затяжная пауза.

Через 20 минут я поинтересовалась у бортпроводницы, в чем, собственно, проблема. Ответ казался ей очевидным: «Неужели непонятно, что нет автобуса?!» То, что необходимое транспортное средство не просматривалось, я поняла по действиям одного господина, то и дело привстававшего на цыпочки. Он стоял ближе других к трапу, и, соответственно, ему было виднее. По моим расчетам, 20 минут было вполне достаточно, чтобы отвезти первую партию и вернуться за нами. На худой конец, рассуждала я, нам могли бы предоставить второй автобус, коль скоро на выгрузку клиентов бизнес-класса с особым шиком требуется больше времени. Но другого транспортного средства подавать нам не велели.

Кстати, вспомнилось мне, в Бангкоке тоже незаметно автобусов на летном поле. А впрочем, зачем им автобусы? Аэропорт-то у них суперсовременный... Вообще иметь современные аэропорты – ненаказуемо. Это даже, если подумать, выгодно: слетаются самолеты со всего мира с людьми и грузами, кто на дозаправку, а кто и по прямому назначению. Чем больше людей и грузов, тем больше денег. Деньги можно куда-нибудь вложить и заработать еще. Жаль вот только, что хорошими аэропортами в этом деле не ограничиться. Ведь чтобы лететь куда-то, нужна достаточная мотивация. А мотивация, как известно, – это не только автобус у трапа...

Наконец пассажиры зашевелились, и я направилась к выходу. Водитель автобуса за пять минут доставил нас к воротам аэропорта (умеют же работать, когда хотят, подумала я) и... не открыл дверей. Вообще-то он поступил правильно, ведь ворота были заперты: не выпускать же нас на летное поле и не везти тем более назад! Хотя можно было бы и прокатиться еще раз с ветерком. Такое в моей жизни уже было, причем в том же хорватском сюжете. На вылете из Москвы оказалось, что экипаж не был готов нас принять, и водитель развернул автобус. Как только мы отъехали от трапа, выяснилось, что на самом деле все о’кей и можно разворачиваться снова. Общение между водителем и кем-то в самолете происходило по громкой связи, с использованием любых слов, кроме литературных.

По возвращении из Бангкока никто не ругался, но диалог между водителем и служащей аэропорта, прибывшей наконец, чтобы впустить нас в здание, был по своему примечательным. «Это все, что ли?» – поинтересовалась дама в униформе. «А кто ж его знает?» – прозвучало в ответ. Так я поняла, что стороны, вовлеченные в нашу транспортировку, не в контакте.

Впереди – паспортный контроль, а это всегда испытание. Как-то по прибытии из Антальи пограничница спросила у меня номер рейса. Я, имея привычку расставаться со своим посадочным талоном еще в самолете, сообщила: «Рейс «Сибири» из Антальи». А она мне: «Номер рейса!» «Не помню», – говорю я. «Стойте и вспоминайте!». Мне бы до сих пор его вспоминать при входе на Родину, если бы не один скрупулезный турист, пришедший на помощь. С тех пор я сохраняю посадочный талон до входа в квартиру.

Пройдя границу, спешу занять место у багажной ленты. Надпись «Бангкок» отсутствовала, но хорошо, что наличествовала надпись «Женева», которая и помогла мне сориентироваться. Зная время прибытия женевского рейса, я догадалась, что бангкокский багаж уже давно откатал свое. А значит – надо рыться среди чемоданов, сваленных на пол. Десять минут поисков – и вот он, мой синенький чемоданчик, рядом с «Афинами»!

17 часов дороги позади, и все в итоге благополучно. Говорят, что путешествовать надо с комфортом, а в будущее смотреть с оптимизмом. Так что же такое комфорт, как не оптимистичный взгляд на условия путешествия? Главное ведь, чтобы была мотивация.

Бангкок–Москва