Кристина Трухан Завершившаяся в конце прошлого года в московском Государственном историческом музее знаменитая выставка «Терракотовая армия» вновь доказала нерасторжимую связь между культурой и культом. Глиняные солдаты, созданные во II веке до н.э., должны были «охранять» гробницу легендарного китайского императора Цинь Шихуанди.
По мнению ученых, фигуру каждого воина делали с натуры, ведь после смерти его душа должна была переселиться в глиняное тело. Необычной стала и история обнаружения шедевра, внесенного ЮНЕСКО в реестр объектов мирового культурного значения. Весной 1974 года в окрестностях города Сиань (север провинции Шэньси) крестьяне, копавшие колодец, наткнулись на обломки терракотовых фигур воинов в полном боевом снаряжении. Приехавшие на место археологи обнаружили скульптуры с боевыми луками, алебардами и мечами. Здесь же были колесницы, запряженные четверками лошадей.
Фрагмент терракотовой армии привлек внимание неожиданно большого числа посетителей, став событием культурной жизни российской столицы. Объяснение популярности экспозиции едва ли в том, что император Шихуанди знаком широкой публике лучше любого другого китайского правителя. Рамки его известности, как правило, исчерпываются знанием того обстоятельства, что он инициировал строительство Великой китайской стены.
Вероятно, дело в том, что феномен преклонения перед силой (и не только) чрезвычайно склонен работать именно на широкую аудиторию. Любой культ нуждается в весомых и зримых доказательствах. Вот и это глиняное войско не что иное, как овеществленный трепет перед самым проклинаемым и потому самым известным правителем Китая. Единая империя обязана своим появлением именно ему, тщеславному властолюбцу, назвавшему себя первым божественным правителем.
Благодаря Шихуанди возникли общие для всех жителей страны законы. При нем приобрели упорядоченный и единообразный вид письменная и денежная системы. И это далеко не весь перечень его вполне достойных деяний, осуществленных, правда, в основном насильственным образом. Свидетельство тому – тысячи статуй воинов в полный, хотя и несколько преувеличенный рост. По современным меркам эти китайцы (около 2 метров высотой) выглядят просто великанами.
Впрочем, как известно, культ тяготеет к неточностям такого рода. «Возвышающий обман» ему милее. Потому и число терракотовых солдат приближалось, по мнению ученых, к восьми тысячам. Грозные полчища призваны были оберегать покой императора и на том свете, охраняя его гробницу.
Правда, изначально, согласно обычаю, Шихуанди предстояло быть погребенным в окружении четырех тысяч живых и юных воинов, чего, по счастью, не произошло. Отговорила его свита. Впрочем, по преданию, это не помешало умертвить мастеров, работавших над созданием усыпальницы, дабы ее тайны никогда не выплыли наружу. С той же целью непрошеных гостей встречали хитро установленные стрелы арбалетов.
Эти меры предосторожности определили не только впечатляющее число и однотипно мощный облик воинов загробной армии. Лицо каждого из них (а всего ныне известно около двух тысяч скульптур) явно выполнено с натуры. Один хмуро улыбается, другой воинственно выставляет подбородок, третий морщит губы, четвертый – брови, у пятого бородавка на щеке, и так без конца.
Благодаря искусным мастерам, достоверность культа была обслужена по первому разряду. Жившие когда-то, а потому реальные люди словно повторяют в унисон: «Никто не тронет меня безнаказанно». А если учесть, что имя этим защитникам легион, то стоит ли удивляться реальности мифа даже спустя тысячелетия.
Видимо, Шихуанди хотел унести с собой в могилу силу и почтение к ней, и ему это удалось. Следствием его устремлений и стал этот погребальный памятник, каждый из героев которого кажется по-настоящему живым. Кстати, это ощущение распространяется не только на статуи боевых скакунов (у них, например, по-разному заплетены хвосты), но даже на свиней. У них тоже определенно разные выражения морд. А иначе и быть не может. На тот свет императору предстояло отбыть с максимально правдоподобным комфортом.
Посмертный мир китайского властителя наверняка блистал яркими красками, как, вероятно, и при жизни. Воинские доспехи первоначально были коричневыми, халаты – пурпурными или зелеными. Что касается головных уборов, то окраска их лент и ремней варьировалась от алой до фиолетовой.
Однако неповторимость каждой из статуй в данном случае была не целью, а средством. Не случайно воинов так много, и стоят они плечом к плечу в длиннющих коридорах. Естественные различия людей в такой толпе, конечно, стираются. И на первый план выходят единство и сила, которую они олицетворяют и утверждают. Чужая сила. Чужой культ. Он-то и привел к появлению этой армии. А она, в свою очередь, и поныне, когда от китайской империи практически не осталось следа, продолжает настаивать на заслугах и сакральности прошлого.
Дарья Гармоненко