Алексей Крымин
Культурная политика начинается с археологического наследия.
Олень и голова коня. Роспись пещеры Ньо. Раннемадленский период
Российская Федерация вошла в клуб крупнейших мировых политий. Теперь нам следует внимательнее проводить анализ такого явления, как великие державы. Не исключено, что членство в престижных мировых клубах в скором времени властно потребует отойти от африканской парадигмы «деньги–еда» (или – в более благообразном варианте – «нефть–инфляция»).
Что нужно наследовать?
Показатели культурологического измерения жизни других стран «восьмерки» отнюдь не случайны. А относятся к системным отличиям, имеющим несомненную значимость для государства, которое претендует на великодержавность. Как ни странно, другие члены «восьмерки» выдвигают на первый план не только экономическое развитие и политическую мощь, но и культурные амбиции сопоставимого уровня. Причем сейчас речь идет уже не о превосходстве «западной» культуры над прочими и уж тем более – не о куцем «сохранении остатков отечественного наследия». Нет – Запад («цивилизованные страны») претендует на наследование всей мировой культуры. В этом и заключается политический смысл лидерства в исследованиях и охране памятников прошлого. А персонажи западной политической сцены, которые пытаются ограничить амбиции своих наций политэкономическими приоритетами, неизменно оказываются на свалке истории вместе с другими политическими маргиналами. После того как этим путем проследовали известные таланты демагогии, обессмертившие себя фразами «устойчивость нашей валюты обеспечивается нашей системой концлагерей» и «когда я слышу слово «культура», я хватаюсь за пистолет», пренебрегать культурной составляющей в политике стало не модно. Сейчас и «пистолеты», и пенитенциарная система представляют собой не самодостаточные структуры, на которые опирается строящееся здание нового мирового порядка, а элементы, поддерживающие воспроизводство и устойчивость культуры демократии.
Откопать фундамент величия
Чтобы достичь уровня мировых стандартов культурной политики, следует, как всегда, начать с малого. С корней. С того, что в земле. То есть с археологического наследия. Не следует, подобно западным археологам, пытаться раскопать весь мир: с одной стороны, свежа память о том, как по их следам пришли западные ТНК, а с другой – еще не забылись убогие попытки Советского Союза соревноваться с Западом на этом поле. Но раскопать и застолбить за собой одну из крупнейших государственных территорий мира нам вполне по силам. Более того – это наш гражданский долг. А в условиях бурно развивающегося строительства инфраструктуры, отвечающей за извлечение и транспортировку углеводородов, это станет и обязательным элементом социальной ответственности бизнеса. А бережное освоение этих культурно-археологических богатств не только обосновывает претензии на членство в клубе цивилизованных, но и устанавливает сакральную связь с ранее жившими на этой территории производителями культурных ценностей. Что легитимирует в глазах мирового сообщества право аборигенных и малочисленных народов (которые составляют не последнюю по значимости часть формирующегося всемирного гражданского общества) на наследование этих самых ценностей. Упорядочивание – путем финансирования государственно-частного партнерства – работы с археологическим наследием на базе Службы по охране памятников и Агентства по культуре, которые существуют в рамках Минкультуры России, может быть важным ресурсом и для достижения наших внутренних целей. Административная реформа по схеме «министерство–агентство» доказала свою эффективность даже в Исламской Республике Иран, но до сих пор жалким образом саботируется у нас. Она и может быть отлажена на археологическом полигоне, сравнительно малобюджетном.
Археология славно послужила (и служит) строительству «мировой системы империализма». Что же мешает ей славно служить строительству прозрачных и современных структур многонародной российской нации?
