Евгений Григорьев.
В это время Блэр еще не заметил включенного микрофона.
Фото Reuters
Словцо «бушизм» (bushism) уже прочно вошло в интернациональный обиход. Коллекция слов и фраз из выступлений Джорджа Буша-младшего постоянно пополняется – в Америке выпущено десять книг с «бушизмами». Книги эти чрезвычайно популярны – ведь всякому приятно почувствовать себя умнее 43-го президента США. Тем более что это, на первый взгляд, нетрудно.
Джордж Буш позиционирует себя как консервативного и слегка туповатого парня с Запада, которому до фени интеллектуальные изыски, но зато он такой же простой, как любой простой американец. Это, кстати, вполне в русле республиканской традиции – точно так же вел себя один из самых успешных президентов США Рональд Рейган.
Существует, впрочем, точка зрения, согласно которой «бушизмы» для Буша сочиняет специальная команда высококлассных профессионалов, а ему остается только вовремя озвучить их. Что президент и делает с большим успехом.
Во время неформальных встреч на саммите G8 в Санкт-Петербурге президент США выдал несколько очередных своих bon mots. В результате коллекция «бушизмов» пополнилась на радость публике новыми поступлениями .
В Вашингтоне стали известны подробности бесед американского президента Джорджа Буша, которые он вел за коллективным обедом, не обратив внимания на включенный микрофон. Эти сцены подробно описал в репортаже из американской столицы корреспондент северогерманского радио Георг Шварте.
Итак, обед глав государств и правительств в заключительный день саммита в Санкт-Петербурге. Джордж Буш намазывает себе масло на хлеб. Сзади к нему наклонился Тони Блэр. Далее следует четыре минуты застольного разговора президента США и премьера Великобритании.
«Что, собственно, с Кофи?» – интересуется Буш у Блэра. Предложение генерального секретаря ООН о перемирии в Ливане довольно комично, добавляет президент, жуя булочку. «Видишь ли, – объясняет он британцу,– ирония в том, что, чтобы побудить «Хезболлах» покончить с этим дерьмом, они должны привлечь Сирию».
Блэр переспрашивает: «Кого? Сирию?»
«Именно так», – подтверждает Буш.
Тут один из помощников спрашивает президента, собирается ли он произносить заключительную речь, которую для него подготовили.
«Нет, – отвечает Буш. – Я что-нибудь сам придумаю. Я не буду говорить так чертовски долго, как все другие. Некоторые из этих парней говорят просто слишком много».
Затем Джордж Буш обращается к сидящему неподалеку председателю КНР: «Ну и как? Чем вы займетесь сегодня вечером? Вам же не так далеко до дома?» Когда же Ху Цзиньтао отвечает, что полет до Пекина занимает восемь часов, Буш очень удивляется: «Восемь часов? Столько же и мне. Ну, конечно, Россия и Китай довольно большие страны».
Проходящему мимо официанту президент США кричит вслед: «Никакой просто кока-колы. Я хочу диетическую колу». И поворачивается к другому соседу по столу, сообщая ему, что китайскому лидеру нужно целых восемь часов полета до Пекина, потому что Россия велика и Китай тоже.
Затем Буш вновь обращается к все еще стоящему сзади британскому премьеру: «А ты, Блэр, что ты собираешься еще делать сегодня? Ты тоже исчезнешь отсюда сразу?»
«Нет, не сразу»,– отвечает Блэр. Британский премьер не может высказать до конца ни одной своей фразы и мысли без того, чтобы не быть прерванным Бушем.
Вот Блэр начинает говорить о немецкой бундесканцлерин, но Буш опять прерывает его, причем самым неожиданным образом: «Ах, кстати, большое спасибо за подарок к моему 60-летию┘ За пуловер. Я знаю, что ты сам его выбирал».
Потом Буш переводит взгляд на Кофи Аннана и шепчет Блэру, что хотел сказать генеральному секретарю ООН, чтобы тот, наконец, позвонил сирийскому президенту Ассаду.
В этот момент Блэр замечает включенный микрофон и, понимая, что весь диалог был записан, нажимает на кнопку выключения. Позже в ответ на вопросы британской прессы об этом случае, премьер отвечает: на то, дескать, и открытость.
Буш узнает об этом случае уже только на борту самолета от своего пресс-секретаря. «И что я такого наговорил?» – спрашивает он Тони Сноу. Узнав, что именно – закатывает глаза и весело смеется.
«Работа у меня такая – думать дальше своего носа», – сказал он однажды. Воистину так.
