Мария Бондаренко
На ростовской барахолке можно приобрести товары не только из Турции, но и из далекого социалистического прошлого.
Фото автора
Несмотря на пронизывающий мартовский ветер, на ростовской барахолке сегодня многолюдно. Чем тут только не торгуют: шубой из каракуля «нэповских времен» (наполовину съеденной молью), изысканной фарфоровой посудой, начищенным до блеска тульским самоваром, чугунной ступой, «фашистским» фонариком. Здесь можно купить абсолютно все – от булавки до колокола, снятого когда-то и кем-то с церковной колокольни, и, увы, конечно же, иконы – в окладах и без.
В общем, полно всякой всячины. Торгуют прямо с земли. Понравилось – бери заварной чайник со сбитым носиком, старую пластмассовую хлебницу, промасленную веревку (неужто кому-то нужна?), связку ржавых ключей, даже одну туфлю и – вот уж всегда пригодится! – одинокую граненую стопку.
Найти в Ростове этот блошиный рынок не составляет труда. Как бы ни «гоняли» его городские власти с места на место, он каким-то чудом все равно оказывается в пяти минутах ходьбы от Старого базара – в самом центре Ростова. Здесь гарантированы низкие цены, но нет никакой гарантии качества. Однако покупателей это не отпугивает. Товары рынка для бедных пользуются большим спросом. Словом, все для простого народа.
Как утверждают сотрудники милиции, блошиные рынки – криминальное место, зачастую здесь сбывают ворованные вещи. По таким фактам даже заведено несколько уголовных дел. Милиция проводит здесь регулярные рейды. В это время торговля затихает, но лишь на несколько минут.
По одной из версий, название «блошиных» такие рынки приобрели из-за обилия грязи, блох, вшей, так как здесь торговали, как правило, бедные и грязные люди; по другой – из-за низких «блошиных» цен. Центральному, или, как его еще называют, Старому рынку Ростова более ста лет. Блошиному, надо полагать, не меньше. Именно «барахолки» помогали простым людям выживать в тяжелые времена – и после революции, и после Великой Отечественной, и в годы перестройки и «шоковой» терапии.
И сегодня «блошка», как магнитом, притягивает к себе толпы посетителей. Здесь бывают даже иностранцы, покупающие на память безделушки. Большим спросом, например, у этой категории особо не торгующихся покупателей пользуется товар с пометкой «Сделано в СССР». В особой цене, например, часы советского производства.
Блошиный рынок – это как музей под открытым небом. С одной лишь разницей – за просмотр не платишь, зато и посмотреть спокойно не дадут. Мужчина солидного вида долго уговаривал меня купить (всего за 60 рублей) солдатскую пилотку советских времен – защитного цвета с яркой звездочкой. С пилотки перешел на пионерский вымпел (за 80 рублей): «Купите, не пожалеете, завтра все это будет стоить в десять раз дороже».
Делать бизнес на пилотке советского воина мне не позволил гражданский долг. Зато что касается «женских» штучек, дело другое. При этом почему-то был тут же забыт долг перед семьей и мысли про последние деньги до зарплаты. Не знаю зачем, но купила бусы из малахита (сроду таких не носила, да и эти вряд ли надену), заколку для волос и серебряное кольцо с гранатом. Взяла не потому, что по нынешним понятиям это стоит копейки (самая дорогая вещь – 150 рублей), просто все это мне ярко напомнило детство. Такие вот малахитовые бусы носила соседка тетя Маруся, которая постоянно пекла пироги и кормила всю детвору на нашей улице. А такую заколку для волос я, кажется, видела у мамы, а похожее на приобретенное мной кольцо было у бабушки. Она его потеряла и очень переживала.
На блошином рынке вещи не имеют точной ценности. Цена здесь может меняться с каждым покупателем. За церковный колокол из бронзы, весом килограммов десять, заметив мое любопытство, с меня попросили «недорого, всего двенадцать тысяч рублей». После моих рассуждений, что в принципе мне колокол-то и не нужен, цену «скосили» почти на треть.
Затем меня «агитировали» купить большую тяжелую крышку «под серебро» от крюшовницы (видимо, хрустальную емкость давно разбили) всего за 600 рублей, по-свойски заметив, что на кастрюле она будет смотреться «вообще восхитительно». Беда, но у меня и кастрюли-то такого размера нет.
За дореволюционный тульский самовар с медалями, выбитыми на крутых боках, просили три тысячи рублей. Продававший самовар 80-летний Федор Николаевич рассказал, что это последняя ценность, что осталась в его доме. Все то, что имело хоть мало-мальскую стоимость, он давно уже вынес на рынок, даже стулья с изогнутыми ножками и высокими резными спинками. По словам старика, когда не давали пенсию, он за копейки продал серебро – ложки, вилки, ножи. Потом и фарфор знаменитой фабрики Кузнецова, который ему достался от родителей.
По словам Федора Николаевича, самовар уже давно не разжигали, да и не для кого теперь это делать. Живут они вдвоем с женой, которая очень болеет. Нужны деньги, вот и решили расстаться с самоваром, свидетелем той счастливой жизни.
Кстати, цена на рынке зависит не только от того, в какой степени понравился тот или иной покупатель, но и от погоды. Как можно быстрее стараются продать вещь не только те, кому крайне нужны деньги, но и те, у кого больше нет сил стоять на холоде.
В этот день, заметила, бойко расходились статуэтки, которые сейчас, оказывается, в моде. Самые дорогие – вывезенные из Германии после войны. Небольшая фарфоровая балерина в пышной юбке стоит около 6 тысяч рублей. Парочку влюбленных можно купить за 5 тысяч. Вдвое, а то и втрое дешевле идут изделия, изготовленные в советские времена на фарфоровом заводе им. Ломоносова в Ленинграде, особенно так называемая жанровая скульптура, например, из серии «Счастливое детство» (мальчик с собачкой). Скульптуру молодого «буревестника революции» – Максима Горького – можно было купить за три тысячи рублей. За 250–300 рублей предлагали статуэтку маленького медвежонка.
На блошином рынке торгуют не только те, кого привела сюда нужда, но и так называемые профессионалы. Они «прицеливаются» к соседскому, стараясь перекупить за бесценок старинную вещь. Рассказывали, как один из них уговорил старика продать ему серебряную монету пушкинских времен буквально за копейки, а потом сбыл ее за тысячи.
На блошином рынке не встретишь шикарно разодетых людей, но тут порой сбывают «по-скромненькому» весьма ценные вещи. На барахолке не торгуются шумно, как в рыбном ряду. Можно себе только представить, сколько же ушло здесь за бесценок дорогих сердцу вещей лишь только потому, что надо прокормиться или оплачивать счета за квартиру.
Ростов-на-Дону
