Катя Метелица
Вот так стирается грань между пищей физической и духовной.
Фото Артема Чернова (НГ-фото)
«Школьный завод «Чайка» – этот текст я перечитывала, глядя в собственное окно. От многократного перечитывания смысл не становился понятней: как так – «Школьный завод»? Не реже чем раз в два-три месяца с территории «Чайки» начинал валить черный дым, съезжались пожарные машины. «Чайка» горела всегда красиво, любоваться пожаром из окна было удобно, происходящее воспринималось как праздник. Возможно, «Чайку» поджигали те самые школьники, которых это заведение должно было превратить в заводчан, – я так подозревала.
Вслед за вывесками проявились упаковки. Опять «Молоко» с устрашающими приписками «стерилизованное» и «пастеризованное». Что это значит, мне объяснять отказывались (берегли, как я теперь понимаю; а совсем уж ни с чем не сообразное «гомогенизированное» настигло уже позже, в сознательно-ироничном возрасте). Слово «Ассорти» на коробках с конфетами – звонкое, но какое-то лицемерное. Лет до двадцати я была уверена, что «ассорти» – это примерно то же, что «шоколад», но только по-научному; по тому же принципу, по какому духи именуют «Парфюмерией», а крайне непривлекательные предметы дамской одежды – «Конфекцией». Так назывались отделы в нашей «Галантерее» – и все эти немыслимые слова я выучила намного, хм, мягко говоря, раньше, чем «Отче наш».
Следующий этап был – ценники. Именно этап – потому что если «Продукты», «Конфекция» и «Ассорти» воспринимались как официальная, государственная словесность, то в написанных от руки ценниках была неформальность. Не нарочитая и кокетливая, какая сейчас цветет на каком-нибудь нарядном рынке («Курага горная оччен! вкусный налетай покупай!!!»), а нечаянная: «Клюква развес.», «Кура сов. потрошен. 2 р. 30 к.). Или так: «Кура отеч.» – это если продавец был политически подкован.
Гораздо раньше, чем к сказкам, романам и рассказам о животных, я пристрастилась к этому роду литературы: ярлыки и ценники, отрывные календари, кулинарные рецепты, инструкции по применению, руководства по эксплуатации. Энергетическая ценность – кДж; белков – %, жиров – %, углеводов – %, витамина С – суточная норма. «Пряники мятные ярославские. Хранить 20 дней при отн. влажности воздуха 60–65%. Избегать прямого попадания солнечных лучей». Господи! Достойны ли мы обладать таким хрупким продуктом, сможем ли создать ему подобающие условия?
А незабвенный текст на бутылке первого проникшего к нам через юго-восточные рубежи соевого соуса: «Добрым покупателям!..» Оооо! Но неужели мое дитя будет с такой же нежностью поминать брэндинг молочно-фруктового пойла под названьицем «Скелетоны»? Никак не найду в себе мужества его оценить. (Возможно, не там/не то ищу: востребовано не мужество, а чувство юмора.) «Позаботьтесь, дети, о своем скелете!» Буду уговаривать себя, что скелет – это здорово. Вы обращали внимание, как устроено слово «позаботьтесь»? «Тьтьтьтьть». Что-то вроде логопедического упражнения, совмещенного с логической задачей. У русских копирайтеров не самый легкий хлеб. Но ничего, пусть стараются. Впрочем, у «Скелетонов» все равно нет больших шансов занять слишком уж много места в общественном сознании: конкуренция. Моего любимого рода литературы стало невероятно, непомерно много. Спроси моего ребенка: что ты сейчас читаешь? Он скажет: с мамой – «Хоббита» и «Винни-Пуха», а сам – коробки с сухими завтраками (он называет эти хлопья поп-кормом – точнее не скажешь).
Чтение – физиологическая функция, такая же, как еда, питье и наблюдение за погодой. Люди, которые заинтересованы в продвижении товаров, это хорошо знают и используют. Взглянешь на облака – там огромные буквы MARTINI, купила готовый пирог – тебя вдобавок угощают сладенькой легендой. На днях подружка принесла конфеты к чаю – такая элегантная коробочка. Не большая, но и не миниатюрная – примерно in quarto. Внутри обнаружились 4 (четыре) шоколадных цилиндрика, каждый в своем гнездышке. И огромное количество всяких текстов – и на коробке, и внутри, на специальных вкладышах. Ну разве такое можно назвать физической пищей? Только духовной. Конфеты, между прочим, отеч., сделаны в Подмосковье.
Но дальше всех по этому пути пошли австралийцы: они придумали выпускать бесплатный журнал, который во всех смыслах прикрепляется к бутылке питьевой воды. С марта, по прогнозам, этот журнальчик под названием iLove (типа Hello! или Glamour, только поменьше и потоньше) станет самым тиражным изданием в стране. Климат жаркий, пить охота; заодно уж пролистаешь заметку про сенсационную беременность Анджелины Джоли и рекламу увлажняющего крема. Окормление, знаете ли, – в полном смысле слова.
Совершенно уверена, что опыт австралийских товарищей, чуть только обкатается, станут внедрять по всему миру. Может, я наконец избавлюсь от идиотской привычки читать этикетки.
