Екатерина Барабаш
Дэвид Линч и лукавит, и эпатирует, но всегда хорошо понимает, что хочет сказать.
Фото Reuters
Если кинокритика спросить, кто такой Дэвид Линч, он в девяти случаях из десяти восторженно выдохнет: «О-о-о!!» Если спросить фаната, он не задумываясь выдаст: «Гениальный!» Если спросить человека, мало сведущего в кино, он сначала подумает, потом неуверенно ответит: «Странный». Еще остаются те, кто пожмет плечами, подумает-подумает и либо ничего не ответит, либо пробурчит невнятное «Хм...» – не понимаю, мол.
Пожалуй, самым расхоже-верным определением будет «странный». Странен он уже тем, что его действительно можно смотреть бесконечно, завороженно – и не понимать, кто есть кто и чем дело кончилось. Кроме, пожалуй, «Простой истории», где люди делятся на хороших и очень хороших, где добро безоговорочно побеждает зло, где хочется пустить слезу оттого, что все так понятно, хорошо и грустно и, оказывается, что всю Америку можно проехать на газонокосилке.
Сначала Дэвид поступил в художественный колледж, потом учился в киношколе. Тут-то постепенно стал проявляться его интерес ко всякого рода странностям, причем интерес подчас не совсем адекватный, даже болезненный. Например, учась в колледже, он умудрился отселить от себя соседа по комнате, объяснив это тем, что тот кажется ему каким-то «потусторонним», даже, быть может, колдуном. В 20 лет Дэвид снял четырехминутную любительскую короткометражку под названием «Шестеро блюющих мужчин», закрепившую за ним репутацию весьма странного юноши. Когда его спросили, зачем он снял такое, Дэвид даже удивился: «А вы когда-нибудь видели шестерых одновременно блюющих людей? Разве это не интересно?» Да и вообще – не надо видеть воочию, чтобы понять. Да и понимать тоже особо не надо, а надо думать и предполагать. Примерно так сформулировал свое художественное кредо Дэвид Линч почти сорок лет назад.
Модное сейчас слово «культовый» впервые связали с именем Линча в 1986 году, когда на экраны вышел сюрреалистический триллер «Синий бархат» с его любимчиком Кайлом Маклахлэном, Изабеллой Росселлини и Деннисом Хоппером в главных ролях. Тихий провинциальный городок. Приличный молодой человек. Чье-то отрезанное ухо. Странная женщина. Брутальный мужчина. Обманчивая тишина, в которой густеет и взрывается страх. Пожалуй, это и весь сюжет. Остальное – ощущения, ожидания, волосы дыбом, немножко Хичкока. Зрительский успех был грандиозный, кассовые сборы более чем внушительные, фильм номинировали на «Оскар». Но не получил – американские киноакадемики довольно патриархальны в своих художественных пристрастиях. Хотя номинировался и до этого – за «Человека-слона», и после этого – за «Малхолланд драйв».
Во время поисков актрисы на главную роль в «Голубом бархате» Линч как-то зашел с приятелем в ресторан. Там сидела Изабелла Росселлини, с которой приятель Линча был хорошо знаком, а сам Линч о ней почему-то слыхом не слыхивал. Приятель еще не успел представить их друг другу, как Линч неожиданно выпалил: «У вас такое лицо! Знаете, вы вполне могли бы быть дочерью Ингрид Бергман!» «Дурак, – прошипел приятель, – она и есть дочь Ингрид Бергман». Почему-то именно этот факт сразил Линча наповал, и завязался бурный роман. Изабелла сначала благосклонно принимала странности характера и увлечений возлюбленного. Ее веселило, когда он дарил ей странные предметы – то какие-то треснувшие стаканы, то пустые коробки. Ее удивляло, но не раздражало его странное отношение к еде – Линч говорил, что еда вызывает у него священный трепет, потому что любое блюдо похоже на человеческий мозг. Поэтому он никогда не ест дома, в течение многих-многих лет – только в ресторанах. Вероятно, там ему легче пережевывать извилины. Она не обижалась, когда он без всяких на то причин пропадал на неделю, на месяц. Однако даже ее тонкая душа загрустила, когда Дэвид начал являться к ней с совсем уж странными презентами – дохлыми тараканами, высушенными трупиками маленьких животных... Оказалось, он их собирает, и эти подарки – свидетельство большой любви к Изабелле, он же ради нее раскурочивал свою коллекцию. Но любимая этот сюжет не поняла, как многие и многие зрители не поняли и не понимают сюжеты его фильмов.
Как-то в интервью Линча спросили: «Вам не обидно, что даже многие из тех, кто сделал вид, что понял, на самом деле не поняли толком сюжетов многих ваших фильмов – «Шоссе в никуда», «Малхолланд драйв»? Линч рассмеялся: «Вы, может, думаете, что я сам понимаю?» И пояснил, что думать, будто кино надо понимать, – большое заблуждение. Вы хотите понятной концовки? В мире каждый год выходят тысячи подобных фильмов, вот их и смотрите. Только не жалуйтесь потом, что кто-то отучает вас думать. Линч даже придумал для себя высокую миссию. По его теории, люди изначально умны, им нравится думать, искать, в каждом сидит маленький Шерлок Холмс. Только никто не хочет любить свою голову, свой мозг, никто не хочет давать работу «маленьким серым клеточкам». А он, Дэвид Линч, для того и снимает кино, чтобы умные люди не забывали о том, что они умные. Вот такая благородная миссия.
Лукавит? Эпатирует? Отчасти, наверное, и лукавит, и эпатирует. Сам-то он по крайней мере хорошо понимает, что снимает. Впрочем, это неважно. Важнее то, что до сих пор, вот уж шестнадцать лет, идут споры, кто же убил Лору Палмер в «Твин Пиксе». До сих пор на сайтах линчевских фанатов (а таких очень много) зрители придумывают и придумывают концовки, предлагают свое развитие сюжета. Кстати, Линч постоянно заходит на эти сайты, поглядывает, как продвигается дело. Поговаривают, что иногда он сам под чужим именем участвует в этих играх, вроде как огонь поддерживает, чтобы интерес не пропал. Конечно же, он амбициозен. Но своего художественного кредо придерживается. Отказался, например, снимать очередной эпизод «Звездных войн». Не буду, сказал, скучищу снимать, пусть Лукас себе и дальше веселится, а у меня – свое веселье, своя фантастика.
День рождения Дэвида Линча совпадает с днем рождения другого великого сюрреалиста, Федерико Феллини, родившегося, правда, на 26 лет раньше. Они совсем не похожи, но именно Феллини как-то сказал: «Начала нет. Конца тоже нет. Есть только бесконечное необъяснимое увлечение жизнью». Кажется, очень похоже на то, что делает в кино и в жизни Дэвид Линч.
