Здесь Пушкин встретил Грибоеда

В Степанаване уверены, что свои зарисовки к «Путешествию в Арзрум» Пушкин делал с натуры в окрестностях их городка.

В 1829 году на крутом горном подъеме примерно в десяти километрах от этого армянского городка направлявшийся в Турцию Пушкин встретил арбу с гробом. «Кого везете?» – спросил поэт. Крестьянин хмуро ответил: «Грибоеда». Потом горный подъем, где состоялась встреча двух русских гениев, назвали Пушкинским перевалом и в течение нескольких советских десятилетий сюда возили туристов. Как правило, не особо жаловавшие классическую литературу, измученные тряской на «Пазиках» туристы с разных концов необъятной Страны Советов, не очень слушая экскурсовода, тут же припадали к ледяному источнику и, придя в себя, бежали к шашлычной. Она и сейчас там стоит. И родник не пересох. Только туристов очень мало. Их стало мало, когда развалился СССР. А вот турбазы нет вовсе. Ее уничтожило декабрьское землетрясение 1988 года. Оно и Степанаван (так называется городок) почти наполовину разрушило. Местные невесело шутят: если суждено было землетрясению случиться, хорошо, что пришлось оно на советское время – случись удар стихии несколькими годами позже, лежал бы город в руинах до сих пор.

На фоне полностью уничтоженных Спитака и Ленинакана (сейчас это Гюмри) о Степанаване тогда говорилось не так много. И это, наверное, закономерно – жертв и разрушений здесь было несоизмеримо меньше. Но степанаванцам от этого не легче. Почти у всех выдержавших подземные толчки домов «поплыли» фундаменты.

Главная же беда для степанаванцев была еще впереди, когда пришли безработица и настоящий голод. Шла война в Карабахе, все ресурсы перебрасывались на фронт. Несколько местных продмагов торговали только хлебом... нежно-фиолетового цвета. Выпекали его непонятно из чего – по одной из версий, из измельченных гороха и чечевицы вперемешку с комбикормом. Местный художник Гарик Мкртчян, ставший по совместительству фермером, на одной из работ запечатлел семейный ужин того времени: лампада, пара стаканов с кипятком и этот самый фиолетовый хлеб, цвет которого в нарушение художественных канонов подан нарочито ярко. «Курортный рай тогда превратился в беспросветный ад», – говорит он о том времени. «Тогда» затянулось почти до конца 90-х.

15-тысячный городок, в летнее время за счет дачников, курортников и туристов разраставшийся вдвое, стал меньше по населению раза в три. Первыми из-за карабахской войны с насиженных мест снялись азербайджанцы. Потом русские – молокане и духоборы, чьи наполовину опустевшие селения вокруг Степанавана до сих пор сохраняют красивые названия: Привольное, Светлое, Новосельцево, ну и, конечно, Пушкино. Впрочем, в последнем дислоцировалась ракетная часть, и здесь большей частью жили не сектанты, а советские и – совсем недолго – российские солдаты и офицеры. Люди бежали куда глаза глядят. Потом стало полегче. Нет, заводы высокочастотного оборудования и «Промсвязь» (оба, кстати, некогда союзного подчинения), на которых работала чуть ли не половина города, не восстановлены, так же, как и пара мелких предприятий. «Проблема в том, что Степанаван – уже не деревня, чтобы полноценно, скажем, животноводством заниматься, но как бы и не город. Мы пришли к какому-то синтетическому укладу жизни», – рассуждает владелец небольшого магазина канцтоваров и «Ксерокса» Жора Симонян.

Оптимальный путь для развития городка, как считают большинство местных жителей, с кем довелось поговорить на эту тему, – восстановление и развитие его курортных функций. Для этого есть все предпосылки. Чудесные сосновые рощи практически не тронуты. Городок окружен минеральными источниками, не одного больного излечившими от язвы желудка или гастрита. Воздух по-прежнему чист и целебен – не зря на излете советской эпохи в здешних лесах затеяли строительство крупного кардиологического центра, правда, так и не завершили. Опять же – туризм. В окрестностях Степанавана немало памятников старины, есть на что посмотреть. Места привлекательны и для любителей активного отдыха. Можно, к примеру организовать на местной реке «форелевые туры» – если есть охотники за сотни долларов ездить на рыбалку в Норвегию или Канаду, то ничто ведь не мешает устроить нечто подобное в Степанаване – здешняя форель потрясающе вкусная. И рыбалка здесь будет в разы дешевле. Раньше реализации подобных задумок мешало отсутствие подхода. Точнее – желания. Похоже, у нынешнего мэра оно есть. За первый неполный срок пребывания в кресле городского головы Саркис Каракешишян сделал столько, сколько не сделали все его предшественники постсоветского периода, вместе взятые. Пусть почти идеальным состоянием дорог городок обязан республиканской программе по обустройству коммуникаций. Пусть несколько современных жилых корпусов со всякими удобствами появились благодаря финансированию из фонда «Линси» американского миллиардера Кирка Киркоряна. Но в это же время были построены гостиница, мотель, симпатичные кафе, приведен в порядок городской парк с вековыми деревьями, ранее вызывавший в памяти разве что жутковатые кадры из «Сталкера». «И это только начало. Я не уехал отсюда по одной причине – я здесь родился, это мой город, я сделаю для него все, что возможно», – сказал как-то мэр и, как говорят степанаванцы, слово свое пока держит.

В 20-х числах августа Степанаван песнями, танцами и выставками отметил день рождения. Правда, сколько ему исполнилось, сказать толком никто не смог. Известно, что до 1924 года он назывался Джалалоглы. Потом городок переименовали в честь революционера Степана Шаумяна, чей дом-музей до сих пор является здешней достопримечательностью. Когда все советско-коммунистическое стало плохим, задумались над очередным переименованием. Но прежнее название никак не подошло ввиду своей тюркской принадлежности, а еще одно – Берд (Крепость), выисканное в древних манускриптах, оказалось давно занятым – так издавна называется расположенное неподалеку село. В общем, оставили советское название и поручили историкам определить возраст города. Те пока определяют. А городок действительно древний: церковь Святого Саркиса в самом центре Степанавана датируется XII веком.

═

Степанаван–Тбилиси