Бюст на родине героя

'Новая волна-2005' в Юрмале. Раймонд Паулс и Лайма Вайкуле в окружении музыкантов латвийской группы 'Cosmos'.
Фото ИТАР-ТАСС

Вот и закончился еще один традиционный фестиваль в Юрмале. Уж сколько лет┘ Правда, называется он теперь «Новая волна», но новое название не внесло сколь-нибудь заметных новых веяний. Как всегда, нужно отобрать самого талантливого, самого достойного, самого харизматичного. И вроде бы отобрали. На радость устроителям фестиваля. Может, он и был там самый лучший, а может, и нет. Как человек, получивший вокальное образование и до сих пор овладевающий наукой эстрадного исполнения, готова спорить.

Вроде бы по сравнению с фестивалями советского периода конкурс не изменился, разве что стал международным. В этом году в Юрмалу приехали исполнители из Испании, Израиля, США. Правда, кроме израильтянина, все почему-то говорили по-русски. Вот тебе и иностранцы. Про Армению же, Узбекистан, Украину и прочих до сих пор как-то непривычно говорить «зарубежные вокалисты». Так что не такие уж и сильные изменения. Зато серьезно изменились стандарты оценки исполнительского искусства. Как это ни смешно сейчас звучит, в Советском Союзе был важен голос. Актерская игра, танцы, шоу-постановки также важны, но, увы, вторичны. Соответственно, был выше класс вокального мастерства. Простые смертные ругали телеогоньки за однообразие, но между тем все звезды того времени на голову выше сегодняшних звездочек. Не было тогда самородков из многочисленных «Фабрик звезд». Все учились в Гнесинке или в консерватории. И не было «школы» фанерного исполнения. Нужно было выходить на сцену с тем, чему ты успел научиться, а дальше продолжать нарабатывать необходимые навыки в жесткой конкурентной борьбе. Так что прежние победители Юрмалы не чета нынешним.

Сегодня отношение к исполнителям совершенно другое. Голос, конечно, важен. Но более важно общее впечатление. Все хотят шоу. Все равно ведь ухо среднестатистического слушателя не в состоянии уловить профессиональной фальши. Профессиональная фальшь – это когда твою лажу слышат только музыканты. Обычные же меломаны не слышат, когда ты недотянул нотку на полтончика. Это ж не соседняя нота, которая звучит противной секундой (музыкальный интервал)! Здесь недотянул, там не доехал, общее впечатление вроде бы ничего, а музыканты сидят с такими лицами, как будто кто-то по стеклу гвоздем возит. Все-таки если человек называется певцом, то от него ждут ПЕНИЯ! А не шоу.

Вот китайцы молодцы! Взяли и запретили неживое исполнение. У них надо получать лицензию на занятие шоу-бизнесом. Почти как наши водительские права. Если застукают, что ты не поешь, а только открываешь рот, на первый раз штраф. В переводе с юаней получается что-то около 12 тысяч долларов США. Поймают еще раз – отберут лицензию.

В нашей Думе тоже вспыхнули было дебаты на эту тему, однако быстро угасли. Ну нельзя нам запрещать фанеру! Потеряем последнюю надежду на обновление отечественной эстрады. Так и будем слушать Валерия Леонтьева и Лайму Вайкуле. И навсегда исчезнет как минимум половина «молодых талантов». А может, и больше.

Люди, приходящие на концерт и заплатившие порой немалые деньги, имеют право послушать «живого» артиста. Если нет, то на фига вообще куда-то идти? Можно ведь и дома магнитофон включить. Но так ли вы хотите живого исполнения от певцов, которые песни записывают по слову? Что означает во время работы на студии звукозаписи петь песню маа-аа-аленькими кусочками. Чтобы потом оттюнить, пардон, поправить было легче. Проще говоря, ноты на место поставить. Как в анекдоте про пианиста, который никак не мог сыграть произведение целиком. Звукорежиссер спрашивает: «Слушай! А ты гамму можешь сыграть?» – «Конечно! Я же профессионал все-таки». – «Оk! Сыграй, я потом тебе пьесу твою наберу».

В общем, это примерно как составлять слова из кассы букв и слогов. Так вот нужно ли вам такое исполнение, которое сильно отличается от записи? Может, лучше поставить CD? Или просто не выпендриваться насчет живаго? Это вам не Тина Тернер и Джо Кокер, у которых в реальности все звучит так же или даже лучше, чем в записи. Правда, чтобы петь живьем, нужно кучу техперсонала с собой возить.И всем ведь платить надо... А еще бывает, когда поют вроде бы живьем, но в мелодии записано такое количество бэков, прикрывающих лажу исполнителя, что уже и непонятно, кто на самом деле поет. Хитростей хватает, вот с мастерством у нас проблемы.

Слава богу, остались еще фестивали и конкурсы, поддерживающие культуру живого исполнения. Ялта, «Славянский Базар», Юрмала. «Фабрики звезд» и «Народные артисты» тоже громко пропагандируют культуру живого исполнения. Но только на конкурсах. А так, на концертах┘

Но Юрмала все же была живой. И вот на этой живой Юрмале считаные были единицы из конкурсантов, кто пел, не лажая. При этом низшей оценкой из выставляемых была семерка. А если ты лажал умело, то есть зрители этого не слышали, то тебе уже выставляли девятки. Только как различить девятки, выставленные Полине Гагариной за прекрасное, на мой взгляд, исполнение последних двух песен, и девяточки, стремящиеся скорее к семеркам с половиной, подаренные грузинке Нино за пение в «соседней» тональности? Или опять политика вмешалась? Нужно было задвинуть нашу исполнительницу, чтобы дать возможность победить латышу? Парень тоже был неплох в последних двух песнях, однако первую откровенно провалил. Нервы или что там еще┘ А Паулс с Лаймой ему десятки поставили. Авансом. Зато Полине за первую песню, которая была откровенно лучше спета, разве что выбрана не очень удачно, были дадены восьмерочки. Справедливо?

Можно вспомнить и про украинку, которая лихо раздевалась перед микрофоном и откровенно фальшивила. Зато она показала шоу и получила подавляющее большинство десяток. Правда, на финальном выступлении она исправилась. Вроде бы все было чистенько. Только пела она, по словам моего педагога, как «бюст на родине героя». То есть без глубины, без какого-то воздуха. Очень зажато и на одних связках.

Личный приз Аллы Пугачевой «Достойному» получил россиянин Николай Демидов. Это был единственный вокалист, который пел с прибором in-ear – специальное приспособление, которое помогает лучше себя слышать во время исполнения. В общем, чтобы не лажать! Но не помог ему этот дорогостоящий прибор. Он пел откровенно «мимо денег». Но прима сказала – так тому и быть.

И что же после всего этого остается? Да ничего! Уже много лет – ничего. Нужно что-то с этим делать. Но что? Учиться, учиться и еще раз учиться. Такая вот грустная концовочка. Но по-другому, увы, никак.