Райская ось мира

В одной из старинных рукописей XVI века, апокрифической беседе Панагиота с фрязином Азимитом, где оба рассуждают о вечном, есть такие слова: "А посреди рая древо животное, еже есть божество, и приближается верх того древа до небес. Древо то златовидно в огненной красоте; оно покрывает ветвями весь рай, имеет же листья от всех дерев и плоды тоже; исходит от него сладкое благоуханье, а от корня его текут млеком и медом двенадцать источников".

Что же такое это "древо животное" в огненной красоте? В мифопоэтическом сознании самых разных народов символ божественного древа - оси мира - один из ключевых. Еще бы, ведь неподвижная ось мира, невидимо пронзающая пространство, держит вселенную и приводит ее в движенье. Эта ось соединяет Небо и Землю, образуя круговой символ обновления Космоса, циклы жизни, смерти и возрождения. Растущие на земле "обычные" деревья воплощали - каждое по-своему - священную суть мировой оси, соединения двух миров: верхнего, сияющего и невыразимого, где обитают боги и звезды, и подземного, ночного. (Кстати, надо сказать, что корни и ветви божественного древа выходят далеко за пределы жизни и смерти - отличие от земных лавров, ясеней, берез и дубов.)

Как известно, деревья - обиталища духов и богов, врата, сквозь которые самые разные божества могут войти в земное измерение: так, олива у древних греков была священным деревом премудрой Афины, сосна - бога подземного царства Аида, лавр - Аполлона, покровителя искусств. Но царствовал среди всего этого зеленого великолепия, конечно же, дуб, и царствовал не случайно. Его избрали верховные боги: Зевс у греков, Юпитер у римлян и Перун - у древних славян. Именно дуб считался главным "мостом" - посредником между людьми и божественными силами вселенной.

Дубы - деревья мощные, высящиеся над всей прочей растительностью. Во время гроз молнии часто ударяли в самую сердцевину громадного ствола, и обугленные ветви чернели, как верный знак предпочтения Бога-Громовержца, избиравшего дерево своим "посредником". Дубовые рощи у многих народов окружались великим почетом: в них праздновались свадьбы богов, например, ежегодный союз Юпитера и Юноны. В святилище Зевса в Додоне по шелесту листьев старого дуба жрецы предсказывали будущее. И в памяти славян уцелел древний образ дуба как мирового древа: в старинных колядках поется о двух дубах, высившихся посреди вселенной, когда еще не было ни земли, ни неба в их нынешнем обличии; кругом расстилалось одно только синее море, воздушный океан света. С ветвей деревьев слетели два голубя. Они спустились на дно морское, добыли песку и камней и выстроили твердь земную и небесную.

Разумеется, в заговорах славян дуб занимает наиважнейшее место: для исцеления души и тела знахари обращались к первоистокам: к "златовидному дереву в огненной красоте". Все мы когда-то читали или слышали, что на море, на океане, на острове на Буяне стоит дуб мокрецкий, а под ним лежит змий. Возможно, эпитет "мокрецкий" напрямую связан с водяной стихией, с силой тех самых двенадцати источников, что текут от самых древесных корней. В другом заговоре, помогающем воинам обрести силу, "дуб кряковистый" стоит "на святом окиян-море", то есть "святость" древа четко обозначена в заклятии. Да еще бы ему не быть святым! Ведь славяне верили, что в дубах обитают души предков, хоронили умерших и в ветвях деревьев и под деревьями. С ветвей же падает целебная роса, в их тени собираются духи┘

Само же слово "дуб" у славян изначально несет в себе общее понятие дерева как такового. Есть и иные названия: к примеру, "грм" - у сербов (что неудивительно, если мы вспомним, что дуб - дерево Бога-Громовержца). В старинных славянских грамотах оно часто именовалось по-простому - "Перуновым". Священный дуб славян, по свидетельству неких заезжих "немцев-путешественников", был окружен тщательно отделанной оградой с двумя воротами. "Вход во двор воспрещен был всякому, кроме жреца и тех, кто желал приносить жертвы или кто, угрожаемый опасностью смерти, искал убежища", - пишут заметливые странники. Здесь, у огражденного дуба, после празднеств собирался народ, приходили князья и жрецы. Обычаем ограждать священное место могли похвастаться не только славяне: так поступали самые разные народы с древнейших времен. Например, литовцы, окружавшие свои дубы и тесовыми оградами, и немыслимым почетом. Даже когда обратившиеся к новой религии их сородичи стали громить языческих богов, некоторые мудрые представители литовского народа напрочь отказались посечь дубы - мол, лучше уж жгите идолов, Бог с ними, а дивные деревья - ни за что.

На Руси же священной дубовой роще пришлось несладко: когда началась повальная христианизация всей страны, ворота немедленно разбили, из бревен сложили костры вокруг дубов и спалили их до основания.

Так что с мировым древом у нас на Руси не всегда почтительно обращаются, хотя, если приглядеться, это символ вполне христианский. Ведь мировое древо - это также и крест, та самая ось мира, которая созидает и поддерживает бесконечное движение "солнца и светил". В древней схеме божественного древа ясно угадывается начертание креста. Вокруг него ходят Солнце и Луна. Крест и Древо жизни - это центр, к которому стремится "внутренний человек", дабы обрести единство и "чувство вечности". Кстати, дуб - один из символов Христа. Твердость, стойкость и несокрушимость. Нелишним будет вспомнить, что, по некоторым христианским поверьям, крест, на котором распяли Спасителя, был сделан из дуба.

Как видим, божественность этого дерева действительно несокрушима. Она перетекает из эпохи в эпоху, связывает воедино незапамятные времена нездешнего "острова Буяна" и "синего моря" с первым тысячелетием нашей эры и бежит все дальше и дальше. Ведь любой символ, как ему и положено, текуч, как вода, он действительно посредник между веками и традициями, ворота в божественную обитель и выход к земной жизни. Символ - поистине "древо златовидное", связующее небесное и земное, а воплощение его никуда не делось: по-прежнему растет в наших лесах. И - кто знает - может, если присмотреться, увидишь незримую целебную росу, падающую с ветвей┘ Росу-то небесную, ее ведь тоже так просто не иссушить, сжигай не сжигай┘ Да и духам по весне надо же где-то собираться.