Катя Метелица
Денег много не бывает?
Фото Фреда Гринберга (НГ-фото)
Почти каждый вечер она рассказывала новые анекдоты. Про то, как опять торговалась с гаишниками: предлагала им канадские доллары, а они деловито уточняли курс и говорили, что надо бы добавить: «Ваши канадские доллары дешевле наших, нормальных».
Внутренний паспорт у М. устарел, надо было получить новый. По какой-то странной логике для этого сначала нужно было оформить временную регистрацию. Паспортистка отнеслась к ней по-доброму.
– Без проблем, – говорит. – Пишите заявление, оформим вас в качестве гостьи. Где? Да в вашей собственной квартире! Я стала тихо сползать. Даже стукнулась подбородком о стойку, которая там у них перед окошком. Паспортистка, кстати, сама чувствовала, что говорит что-то очень странное. Подхихикивала. Но ничего – все оформили. Оплатила коммунальные услуги: за себя и дополнительно за одного человека, который у меня живет. За себя то есть.
Заполучив временную регистрацию, М. отправилась в банк, куда перевела деньги за проданный в Торонто дом, и обнаружила, что половина денег с ее счета исчезла. Кто-то аккуратно переводил по десять тысяч долларов на счет какого-то непонятного ООО – «за услуги по исследованию рынка».
Этот банк М. выбрала, потому что он западный, очень известный. Она считала – надежный. Главный рекламный слоган: «забота о клиенте». В течение последующих пяти дней М. добилась одного – ей дали обычную компьютерную выписку: ни печати, ни подписи главного бухгалтера банка, ни председателя правления. Не только фамилии руководителей банка, но и телефон службы безопасности, даже адрес головного офиса – все оказалось секретной, тщательно скрываемой от клиентов информацией. «Видимо, это и есть их забота о клиенте: по принципу «меньше знаешь – лучше спишь»!» Попутно выяснилось, что общего с американским банком у этого учреждения только логотип и внешнее, так сказать, оформление.
На шестой день утром М. обнаружила, что кто-то поцарапал ключом машину, которую она взяла в аренду. Пришлось ехать составлять протокол. Полдня просидели с дочкой в опорном пункте милиции. Дуня тоже потребовала бумагу с ручкой и написала: «Заявление от Дуни. Дорогая полиция, злые люди украли наши деньги. Love, Дуня М.». Участковые оказались очень душевные. Сочувствовали, зачитывали вслух Уголовный кодекс. Сказали, что это хищение в крупных размерах. Посоветовали обратиться к начальнику ГУВД Москвы генералу Пронину.
В недешевой московской частной школе М. очень стыдили, что ее ребенок не умеет писать семерку курсивом и никогда не слышала «уменьшаемое», «вычитаемое» и «разность». Девочке, заметим, шесть лет. Жизненно важным терминам она обучилась, но теперь не спит ночами, плачет. Учительница рисования дала им задание – нарисовать войну. Дуня нарисовала принца-джедая, который световым мечом крушит дроидов, защищая Прекрасную Принцессу, Пятачка и Чебурашку. Учительница сказала, что надо было рисовать не звездные войны, а войну с немцами! Немцы были очень плохие. Они убили много людей. Они убивали детей. Они сдирали с детей кожу и делали из этой кожи перчатки, которые учительница видела в музее. «Я, конечно, немного увлеклась, – оправдывалась учительница. – Можно было опустить некоторые подробности. Но хорошо, что ваш ребенок теперь знает про войну. Сейчас проходит общегородской конкурс детских рисунков к 60-летию Победы┘»
К 60-летию Победы у стариков, переживших войну, отняли их льготы. В полумиллионном городе Твери закрыли все молочные кухни, кроме одной. Теперь «льготная категория» не может получить свой пакетик молока за полтора рубля, потому что дорога туда-обратно обойдется в 14 рублей┘ Просто один из сюжетов, случайно выцепленный из телевизора.
Служащий банка (розовая рубашка, сиреневый галстук, блондинистая укладка под Дональда Трампа) с наглой ухмылкой заявил М.: «Да что вы вообще переживаете из-за этих своих денег, чай не последние». Именно в этот момент М. поняла, что будет бороться изо всех сил. За себя и своих детей и за свою пенсионерку-маму. Чтобы она всегда могла жить не на пенсию и не на льготы, а просто нормально. Причем здесь, в Москве. Вернулась так вернулась, чего уж.
– Дуня вечером опять плакала и боялась, что из ее кожи сделают перчатки. Вдруг, по какому-то наитию, я говорю: «Помнишь те деньги, которые у нас украли в банке? Так вот: это была взятка. Теперь нас никто не тронет». Она спросила: «Правда?» Сразу перестала плакать и уснула. Дуня уже столько раз видела, как я тут раздаю взятки, и выучила это слово. Она поверила! Я очень обрадовалась. А потом я поняла: она же может вырасти в убеждении, что взятки решают все на свете проблемы! Это не очень хорошо. Но только – знаешь что? Я подумаю об этом завтра.
