Катя Метелица
Слово за слово, по принципу: 'А еще был случай...'.
Фото Фреда Гринберга (НГ-фото)
В последнее время я много думаю о Творчестве. И еще я думаю о Славе. Я думаю так: есть разные способы набрать свою жизненно необходимую норму, свои Пятнадцать Минут Славы. Мой знакомый художник, например, тщательно записывает все маленькие телевизионные интервью, которые у него случаются примерно раз в год, и хронометрирует – копит свои Четверть Часа. Попасть в телевизор – это, конечно, самый эффективный способ, но есть и более тонкие подходы. Блистать перед одним-двумя собеседниками, но так, чтобы они уж никогда этого не забыли, чтобы история, вами рассказанная, стала частью их жизни, чтобы они потом пересказывали ее своим друзьям и своим внукам┘ Лично я этого решительно не умею, я самый бездарный из рассказчиков. Когда-то, тыщу лет назад, я работала на радио, и там мне внушили губительную идею, что две с половиной минуты звучания одного голоса – это предел, конец третьей минуты уже не воспринимается. Если, конечно, не украшать все это дело танцами, фокусами, художественным свистом или не применять к собеседнику приемы гипноза. Ничего этого я не умею и поэтому просто стараюсь опускать все детали. И большинство моих выступлений звучит так: «А вот там-то, с теми-то – ну, вы, наверное, знаете, что произошло. Нет? Странно. Ну вы посмотрите в Яндексе, там есть подборка новостей». В общем, не Ираклий Андроников.
Эталон рассказчика – моя свекровь Антонина Васильевна. Любую историю она рассказывает, как волшебную сказку. «Корова у нас в Серпухове была – черная, Ночкой звали, а на лбу пятнышко белое, понимаешь? Как звезда. Такая хорошая была корова, каждый день тридцать литров молока давала. Сливок – вот столько, с ладонь. Нет, с две ладони! А жила она у нас – тридцать лет, вот сколько!» Особенно она любит страшные сказки с криминальным оттенком. Сюжеты ей поставляет любимая пенсионерская газета «Московский комсомолец», там есть такая рубрика «Срочно в номер». Крошечные, на десять или двадцать строк заметки Антонина Васильевна превращает в развернутые триллеры. «И вот пришел этот парень к учительнице домой. Вроде как в гости. А она одна в квартире была. Бабка, которая с ней жила, – ее в больницу увезли. Ну она себя что-то плохо вечером почувствовала, грудь заболела, дышать-то тяжело, «скорую» вызвали: «Как бы не инфаркт у тебя, бабка. В больницу тебя повезем, не померла бы!» – говорят┘» Все тонкости, все подробности, в лицах, с диалогами, хоть кино снимай.
Мы с Антониной Васильевной – прекрасная пара. Она рассказывает, а я слушаю и тихо завидую ее таланту. У меня так никогда не получится. Я все скомкиваю, путаю имена и названия, а потом еще обижаюсь, что меня невнимательно слушают. И тут же с тоской понимаю, что забыла, чем там все заканчивается┘ Опять-таки: многолетняя журналистская выучка (доложить все как было и как можно точнее) ужасно мешает вдохновенно врать, хотя иногда это не помешало бы.
Но недавно мне, можно сказать, повезло. В гостях одна девушка Катя рассказала чудесную историю про свою маленькую дочку. «Она, – говорит, – целый день к нам всем приставала, чтобы мы отгадали загадку. Сна’ужи белое, внут’и желтое, на букву «я». Мы говорим: «Яйцо». Она: «Нееет!» Но ведь яйцо же. Что еще? А она: «Нееет! Это цветочек, ’ямашка!» Вот и все. Хорошая история, звучит – существенно меньше минуты. Не история, а настоящий подарок для не уверенного в себе рассказчика, которому тоже хочется все-таки иногда┘ Потому что совсем перестать рассказывать истории – это все равно что перестать есть, или пользоваться косметикой, или взять на себя еще какой-нибудь мучительный обет воздержания. В общем, я ее рассказала некоторым людям. Человекам, я думаю, пяти┘ Недавно она ко мне вернулась – вы знаете, как это бывает с историями: иногда они возвращаются. Не всегда узнаешь первоначальный вариант, скажем так. (Например, мой друг Саша Симонов однажды на каких-то съемках открыл резко какую-то дверь, а за этой дверью стоял Никита Михалков, и его слегка пришибло. Главное, Симонов этого даже не заметил. А потом во ВГИКе к нему подбегают люди и спрашивают: «Расскажи, расскажи нам, как ты Михалкова на ┘ послал!») Ну вот, история про девочкину загадку тоже вернулась. В новой версии фигурировали: перевернутая яичница, заплесневелое яблоко, три тома детской энциклопедии, один из которых залили портвейном, а также мультфильмы с красно-синими роботами. Да, и еще совместные упражнения льва с белым медведем (в высшей степени сомнительные). Динамика, эмоции, куча подтекстов┘ Как бы вот научиться так красиво врать?
