Анна Вербиева
Такие причудливые конструкции из фишек домино собирают только для того, чтобы обрушить их на глазах публики.
– А что такое «эфемерный»? – спросил Маленький Принц старика-географа, который писал толстенные книги.
– Это значит: тот, что должен скоро исчезнуть.
«Моя краса и радость недолговечна, – сказал себе Маленький Принц, – и ей нечем защищаться от мира»...
Сент-Экзюпери.
Маленький Принц
В Голландии, как обычно, в середине ноября прошел Международный день домино. Это когда в торжественной обстановке – телевидение, топ-поп-звезды и все такое – рассыпаются несколько десятков картин и конструкций, собранных из поставленных на ребро фишек домино. Падающие фишки приводят в движение молоточки, молоточки стучат и посылают импульс снизу вверх, на огромную пирамиду из фишек, движение достигает вершины пирамиды, последняя фишка толкает большого белого журавля, тот взлетает, теряя настоящие журавлиные перья, перья падают вниз, и одно из почти невесомых перышек приводит в движение одну за другой не менее сложные фигуры внизу, снова с участием маятников и рычагов, на полу, в воздухе и под водой...
Это называется эффект домино.
Всю эту красоту собирали в течение полутора месяцев несколько тысяч добровольцев, в основном студентов, из Голландии, Германии, Австрии, Франции, Испании, Англии и других стран. А падали фишки полтора часа.
Потом 20 нотариусов официально подсчитали: упало 3 992 397 фишек. Таким образом, побит новый мировой рекорд, который будет, естественно, в очередной раз внесен в Книгу рекордов Гиннесса, дабы в очередной раз утереть нос китайцам, положившим когда-то начало этой традиции.
Весь процесс рассыпания транслировался по национальному телевидению, с возбужденной скороговоркой закадрового комментария и восторженными визгами публики. Большой праздник.
Хочется продолжать в стиле троечного сочинения третьеклассника: «Было очень красиво, когда фишки падали. Все смотрели». Тут наверняка ушлый телекомментатор подскочил бы с микрофоном к юному свидетелю публичного истребления... ну, не произведений искусства, но, во всяком случае, плодов колоссального труда, и спросил: «А не жалко?» Я бы ответила: «Не жалко. Здорово! – так много, и р-раз! – и нет ничего, как по волшебству».
Но если бы я была не третьеклассником, чья настольная книга – «Гарри Поттер», а человеком постарше, чьей настольной книгой когда-то был «Маленький Принц» или, если угодно, «Винни-Пух», я бы почесала затылок в недоумении: в принципе мы всегда знали, что красота недолговечна, прекрасное эфемерно, и все такое, – но как и кто сумел переставить слова и внушить миллионам людей, что наоборот, недолговечность прекрасна. Прекрасна настолько, что ее можно утверждать и культивировать.
Современная культура действительно утверждает культ эфемерности. Примеров тому не счесть – скульптуры из песка и льда, которые становятся год от года все популярнее в разных странах (прошлым летом и в Питере построили песчаные замки), инсталляции из огня и воздуха, на которые с удовольствием ходит эстетская тусовка, – и в конечном счете вообще все, что галерейщики подверстывают под неопределенное понятие актуального искусства.
Кстати, у актуального искусства есть тома философского обоснования как для каждого отдельного его объекта, так и в целом для процесса становления и разрушения красоты на глазах почтеннейшей публики. Если обобщить, то получится примерно вот что.
Вечность для «современности» есть категория сугубо негативная, не имеющая онтологического обоснования. Такое отношение абсолютизирует время как процесс, бытие выступает только во времени, вне времени нет бытия. Следовательно, процесс времени имеет положительное содержание. Время – это плюс как бытие. Отсюда вытекает поклонение преходящести, догма становления.
Благодаря глубоко усвоенной буддийской концепции мудзё – «всеобщего непостоянства», а значит, и эфемерности красоты – в современной культуре сложилось представление о прекрасном как о чем-то неуловимом. Нестабильном. Мимолетном.
Фишки домино – это своеобразный ликбез актуального искусства для народа, который в большинстве своем не ходит на модные салоны и наивно продолжает почитать стабильность и долговечность одной из базовых ценностей своей жизни. А ему наглядно объясняют: нечего! Забудьте про вашу глупую вечность, не такие нынче времена.
═
* * *
═
Собственно, с разговора со стариком-географом и началось путешествие Маленького Принца на Землю. Прилетел, погрустил в компании незадачливого французского летчика, да и отправился восвояси, потому что нет ничего прекраснее цветка, который вот-вот увянет.
Сентиментальный мальчик полетел домой вовсе не для того, чтобы извести бедный цветок и насладиться его мимолетностью. Он поспешил, чтобы успеть полюбить то, что скоро должно исчезнуть.
Но это было написано так давно, в середине прошлого века...
Амстердам
