Душанбинское летоисчисление

На 'Мерседесы' пересели еще далеко не все.
Фото автора

Для обычной, не привязанной к конкретным людским судьбам истории обрушившиеся на Таджикистан беды – дело давнее, из теперь уже прошлого, XX века: ведь гражданская война здесь действительно бушевала в 90-х. Но шла-то она на глазах не только мудрых, много знающих, но мало говорящих таджикских стариков, но и сегодняшних душанбинских подростков. Они ведь тоже сполна хлебнули всех военных «прелестей». Как, впрочем, и послевоенных. И ничего не забыли. Да и вряд ли забудут. Шутка ли: 150 тысяч убитых, миллион беженцев, разрушенная экономика.

Да, конечно, Таджикистан, особенно его столица, потихоньку отходят от пережитого кошмара. Человек, приехавший в Душанбе впервые, увидит красивый современный город, где как бы и не было ни той «давней-недавней» войны, ни пожаров. Человек приезжий, конечно, отметит: здесь практически нет привычных для других столиц «высоток». Просто у Душанбе в этом смысле свое лицо – в основном двух- и трехэтажные постройки, тихие зеленые улочки. Кстати: по большей части уже с хорошим асфальтовым покрытием. И некогда помеченные войной фасады большинства старых зданий не просто приведены в порядок, а со знанием дела отреставрированы. Репутация работящих, «рукастых» за таджиками закрепилась не сегодня, эти их качества отмечают сейчас и москвичи, и жители других российских городов, где эти наши земляки по СССР уже много лет ищут лучшей жизни.

К счастью, уехали не все. И нынешние душанбинские перемены – это дело рук оставшихся. Я не была здесь всего год, но перемены тоже обнаружила. Если в прошлый мой приезд по душанбинским улицам сновали в основном старенькие «Жигули» да «Москвичи», то сегодня жители таджикской столицы отдают явное предпочтение «Мерседесам» и прочим иномаркам, пусть и подержанным. Еще год назад мобильный телефон был здесь признаком если не «крутого» достатка, то некоей «важности» его обладателя, сегодня с мобильниками разгуливает практически вся столичная молодежь. Постепенно оживают пригородные курорты. Скажем, Варзобское ущелье. В советские времена для большинства душанбинцев это была запретная зона – там издавна находились «закрытые» дачи членов таджикского правительства и творческой интеллигенции. Нечто вроде подмосковных Барвихи или Жуковки. Но с одним существенным отличием: Варзобское ущелье давно уже «открыли», и сейчас там, что называется, яблоку негде упасть. Вдоль реки Варзоб на несколько километров тянутся уютные ресторанчики, где примут любого желающего, подадут и только что выловленную и приготовленную форель, и шашлык, и традиционный плов, и еще массу изысков национальной кухни.

Заново освоили отошедшие от войны душанбинцы и старый курорт Ходжи-Оби-Гарм, что в 60 километрах от столицы. Хотя еще не так давно путевки туда распределялись только через ЦК Компартии Таджикистана. Потом, в первые годы независимости, его попросту забросили. Потом – стали объезжать стороной: ведь именно по пути в Ходжи-Оби-Гарм обосновался со своим отрядом некогда мятежный генерал Сухроб Касымов, возглавляющий сейчас спецназ МВД. Но ведет он себя сейчас тихо. И красивейшая, петляющая в горах автодорога на этот курорт вновь ожила: в выходные дни на тамошних базах отдыха отыскать свободное место – задачка не из простых.

Но есть и другой Душанбе. Да, город уже заполонили дорогие рестораны, шикарные иномарки – это бросается в глаза. Но как отвести взгляд от голодных глаз ватаги душанбинских мальчишек? Не получится. Как не получится не заметить 13-летнего мальчугана, зарабатывающего на жизнь на местном базаре «арбакешем». Поговорите с ним и узнаете: именно он, катя перед собой тяжело груженную разнообразными «чужими» покупками тележку, является единственным кормильцем в многодетной семье. Есть, конечно, два Душанбе – один успел вкусить богатой жизни, а другой с тоской вспоминает советские годы. А ведь и тогда Таджикистан не входил в число самых благополучных советских республик. Сегодняшние реалии местной жизни тоже не располагают к оптимизму: более половины населения республики не имеют работы. Да и средняя по стране зарплата не превышает 60 сомони (это что-то около 20 долларов). Потому-то и потянулась таджикская молодежь на заработки в соседнюю Россию. На чужбине, конечно, жизнь тоже не сахар. Но таджики терпеливы, они стерпят все, чтобы иметь возможность присылать домой хоть какие-то деньги. (Кстати, только за прошлый год и только по официальным банковским каналам из России в Таджикистан было переведено около 280 млн. долларов – это больше, чем годовой бюджет страны.) Но над этим «отхожим промыслом» вдруг сгустились тучи: по Душанбе прошел слух, что Россия может ввести с Таджикистаном визовый режим. И хотя российский посол Максим Пешков не раз публично называл эти слухи вымыслом, частным мнением отдельных российских политиков, что вопрос о введении визового режима между двумя странами вообще не стоит в повестке дня даже в обозримой перспективе, страху на местное население этого нагнало немало.

Страхи эти, конечно, пройдут – это ведь не страх перед ночной стрельбой. И жизнь, уверены здесь, в итоге наладится. Так оно, наверное, и будет. «Главное, чтобы не было войны», – сказала мне одна пожилая, а может, просто рано постаревшая душанбинка. Для них, переживших кошмар 90-х, это действительно главное. Они больше не хотят делить свою жизнь на «до» и «после».

═

Душанбе