Сельские боги

Поднять доски с земли

Длинный ряд старинных икон был выложен для продажи прямо на мокрую землю. Это сцена на польской барахолке вызвала шок у художника Николая Бабака. Так в конце восьмидесятых было положено начало его коллекции. Первотолчком стало стремление сохранить украинскую икону на ее Родине и спасти старые доски и холсты от разрушения.

Труднее всего увидеть то, что лежит прямо перед глазами. Потому что для этого нужно особенное усилие зрения. И до сих пор в центральной Украине пылятся по домам простонародные иконы. Об их стоимости нечего и говорить. До сих пор продают обычных "Никол" с "Варварами" на Сенном рынке в Киеве по цене от 20 долларов за штуку. Об их исторической ценности что, кажется, думать? Ведь большинство из дошедших до нас были написаны в XIX веке, и, как казалось еще вчера, не успели еще "по-настоящему" войти в историю. А художественная ценность их долго не была видна.

Собиратели икон - круг крайне консервативный. XVI век ценят дороже XIX, "золотофонки" - дороже "краснушек". С точки зрения такого традиционалиста, доски и холсты из центральной Украины никакой ценности не имеют. Кровопролитные религиозные войны второй половины XVII века фактически уничтожили все, что было в этой местности раньше. И находка здесь иконы этого времени - уже открытие. А "золотофонок" среди народных икон Поднепровья нет вообще. Не было ни у заказчиков, ни у мастеров средств на золото. Не было и возможности сохранить старину.

Николай Бабак с самого начала оценивал иконы по-своему. Обращал внимание на то, мимо чего другие собиратели прошли бы, не заметив: смотрел не на "строгость" письма, а на его "народность". И создал уникальную коллекцию.

Бабак - современный художник. И - как итог - выставки его коллекции скорее современные авторские инсталляции, чем классические музейные экспозиции. В его собрании гораздо больше личного пристрастия, чем заботы об "историзме".

Cтарина и политика

Народные украинские иконы "аляповаты и неискусны". Такая точка зрения господствовала в научных кругах до середины XX века. Только Платон Белецкий и Павел Жолтовский, историки искусства, своими фундаментальными трудами, вышедшими в 1970-е годы, взялись разрушить это убеждение. Они восприняли народную иконопись как вполне самостоятельное художественное явление. Доски и холсты, висящие по хатам, вошли в круг внимания искусствоведов.

Научное собирание украинской иконы длится всего век. Шло оно по обе стороны границы: и в Австрии, и в России. Но "по ту" сторону коллекции сохранились лучше. Львовский историк искусства Илларион Свенцицкий начал описывать галицкую церковную старину еще до Первой мировой войны. Он работал с благословения и при поддержке униатского митрополита Андрея Шептицкого, основавшего на собственные средства Украинский национальный музей во Львове. Найденные сокровища послужили основой богатейшего собрания, существующего до сих пор. Но и митрополита Шептицкого, и искусствоведа Свенцицкого больше интересовали вещи старинные, которые еще можно тогда было купить по сельским церквам. И, конечно, в первую очередь местные, западные.

Множество икон хранит Национальный художественный музей Украины в Киеве. Но народная иконопись не стоит в центре внимания столичных музейщиков. Во время открытия выставки "Причастие" директор Черкасского областного музея назвал коллекцию народных икон Бабака третьей по значимости в Украине. И это отчасти так.

Новый интерес к народной иконе зародился в девяностых на волне национального движения. В 1993 году в Луцке был создан Музей волынской иконы. Там ныне хранится знаменитая икона Холмской богоматери. Почта Украины выпустила даже марку, посвященную этому музею. Президент Леонид Кучма несколько лет назад торжественно открывал его новое здание, побывал в Луцке и премьер-министр Украины Анатолий Кинах. Но все собрание нового музея - около 500 образов. Примерно столько же, сколько хранится у Николая Бабака.

Народная икона привлекает политиков "незалежной Украины". Самим фактом своего существования она говорит о национальной идентичности ярче, чем это могут сделать толстые тома политических деклараций. И в то же время для сохранения этой иконы за годы независимости Украины сделано очень немного. И сделано частными усилиями.

Кузнец Вакула

В селе иконы звали просто "богами". Их писали, опираясь не на церковный канон, а на народный обычай.

Сидит дивчина пригорюнившись, опершись щекою на руку. Распущенные волосы падают свободно на пышные плечи, а на плечах ее простая белая сорочка. А рядом с нею, на столе, череп и кости. Раскрыт Псалтырь на строках: "Помилуй мя, Боже, по велицей милости твоей и по множеству щедрот твоих очисти беззаконие мое". Так выглядит один из шедевров коллекции Бабака. Что это за изображение?

Икона? Религиозная картина? Или бытовой портрет? Нет над головою героини нимба, но нету в лике и отчетливых портретных черт, скорее узнаваем общий физиогномический типаж украинской селянки. А над головою у девицы надпись, гласящая, что это Мария Магдалина. Возможно, какая-то особа "вольного нрава" вернулась, исправившись, домой и заказала образ богомазу.

Кузнец Вакула был типичным сельским "маляром". Иконописцы из народа - особая прослойка. Таким художником мог стать сын богомаза, а мог быть проворный хлопчик, отданный "в науку". Им мог быть человек, прошедший школу в Киево-Печерской или Почаевской лаврах, а мог - отставной казак-самоучка или "мандривный дьяк" (то есть дьяк, не имевший постоянного места в церкви и переходивший из села в село). Чаще всего сельские богомазы сами работали на земле. Иконопись была их приработком. Потом образа продавали в лавке, на базаре или просто около церкви.

Иконопись древней Руси - "высокая" традиция. Она связана с монастырской культурой и церковным образованием. Сельская украинская иконопись - это "низовая" традиция. Она укоренена в народной религиозности. И вряд ли "кузнеца Вакулу", пишущего Марию Магдалину со своей заказчицы, волновало различие между иконой и портретом. Он писал, не думая о каноне.

Дух винограда

Черкассы лежат прямо в центре нынешней Украины. Два с половиной часа маршруткой на юг от Киева. Недалеко. Но тут уже чувствуется иной - сельский - дух. Здесь беседки оплетает виноградная лоза, а времена года с ранней весны до поздней осени можно называть по именам плодов - есть "сезон клубники", а есть "сезон грецких орехов".

"Христос - лоза виноградная" - один из популярных в Поднепровье иконописных сюжетов. Из правого бока Иисуса растет лоза, проходит по-над крестом и завершается виноградной кистью, которую сам он выдавливает в чашу, преподнесенную коленопреклоненным ангелом. Литургическое значение этого образа очевидно: он иллюстрирует догмат о претворении вина причастия в кровь Христову. Но почему аллегорический сюжет ученой барочной живописи был накрепко усвоен безвестными украинскими богомазами? Виноградные ветви, листья и кисти писаны так любовно, что весь сюжет приобретает значение почти дионисийское...

Народные иконы Черкащины поражают прежде всего колоритом. Их краски так сочны и так контрастны, что ясно - цветовое решение занимало местных богомазов гораздо больше, чем проблема композиции, а прямое эмоциональное выражение - больше, чем точное следование канону. Живость местной природы оказала на эту икону не меньшее влияние, чем христианские догматы.

Здесь все в цветах. И Никола, и Варвара, и "Неопалимая купина". Самая заметная отличительная черта приднепровской иконы - это ее изукрашенность расписными цветами: в диапазоне от нежно-бархатистых объемно нарисованных роз до графичных маков, красных на черном фоне. Даже над отрубленной главой Иоанна Предтечи расцветают в воздухе цветы.

Здешнее христианство - это религия радости. Здесь мало сумрачных ликов и умозрительной красоты. Много улыбок ликования и чувственной радости. По эмоциональной насыщенности хлеще Мексики.

Черкассы-Москва