Надежда Муравьева Многострадальный русский народ, как известно, и за словом в карман никогда не лезет, и погулять с размахом любит. Эту его особенность всячески воспевал Николай Гоголь: выражается, мол, сильно русский народ. И что-то там еще было про птицу-тройку, про разгульный русский дух, значит. Очень Гоголя изумляла русская широкая душа. Она, эта душа, все ищет, где бы ей размахнуться во всю ширь, этакое "раззудись, плечо, размахнись, рука" вытворить такое, чтобы чертям тошно стало. Бушуют в нем грубые страсти. Поэтому и праздники любит разгульные, бражные, чтобы "душенька распарилась, в пляске накуражилась".
Тут тебе и блуд, и обжорство, и пьянство, и всяческое непотребство. Пляски с захмелевшим медведем, зверские кулачные бои, закапыванье в снег молодоженов (это называется "солить молодых"), хороводы ряженых в рогатых масках, и Бог знает что еще. "Хоть себя заложи, а Маслену потешь" - советует коллективное бессознательное русского народа накануне Сырной седмицы, или Широкой Масленицы, по свидетельству многочисленных культурологов, - одного из самых буйных славянских праздников.
В давние, глубоко неправославные времена, когда зародился этот срамной, горластый и хмельной праздник, Церкви как таковой еще не было в помине. Потом она, как все мы знаем, вошла в свои права, но что делать с Масленицей - так и не поняла. И правда, что? Народ, в общем-то, покорный по сути своей, смиренный и какой-то забитый в остальное время, в эти дни распоясывается окончательно, только что по потолку вниз головой не ходит.
Пришлось принять хоть какие-то меры. Вот, мясного, к примеру, есть на Масленой неделе нельзя - грядет Великий пост. (Водку-то литрами можно, а мясного нельзя.) Да еще - велено теперь прощенья просить друг у друга в последнее воскресенье перед Великим постом. Услышишь в ответ: "Бог простит", и все как-то легче на душе делается. А легче потому, что все наше разнузданное языческое буйство отныне входит в некие берега.
Некий современный православный батюшка так прямо это и объясняет. Ежели, говорит, мы эту неделю проходим в такой бурной, кипучей жизни, предаваясь различным увеселениям, то мы позабыть можем неровен час о страстях своих и о Страшном суде. Поэтому нужно вести так жизнь, чтобы не забыть о страстях, заботиться, чтобы их искоренить и не предаваться им полностью. И в то же время думать о Страшном суде, которым Господь будет судить. Нужно, говорит, прислушиваться к голосу Церкви Православной. Излишествам не предаваться, думать о возмездии и грехе. Вот это и будет подлинно здоровый образ жизни.
Невольно задаешься робким вопросом: у нас, у русских, чувства меры доселе как-то замечено не было: а ну как начнем с размахом "думать о Страшном суде и о грехе смертном", да вместо того, чтобы поздороветь, в окошко выкинемся от ужаса или по улицам станем бродить с воплями, наподобие юродивых. Перестараемся. Это мы можем. Это у нас в крови.
Да, трудненько нам жить с таким вот устройством души. То вправо ее качнет, то влево накренит - и все как-то этак, со страстью без границ и самозабвением без меры. "Эх, тройка, птица-тройка, кто тебя выдумал? Русь, куда ж несешься ты? Дай ответ. Не дает ответа". И, действительно, какой уж тут ответ. Тут бы живым остаться, мечась из крайности в крайность, из язычества в православие и обратно.
Хотя вот есть, оказывается, на свете такие штуки, которые и ответ тебе дадут на все вопросы, и Масленицу с Великим постом примирят. Что же это за изумительная вещь такая? А это, батенька, метеокалендарь. Сам толстенький, крепенький и чего в нем только нет. На каждый день две графы: "Можно и нужно" и "Воздержаться".
Вот, к примеру, 16 февраля, в самый, значит, день встречи разухабистой Маслены нужно "голодать и много говорить", а нельзя "поддаваться иллюзиям и есть круглые овощи". И написано: "Праздник. Анна Пророчица и Семен Богоприимец". И все как-то гладко и хорошо выходит. Вроде всем сестрам - по серьгам. Непонятно, правда, почему "поддаваться иллюзиям" запрещено только 16 февраля, а не, скажем, 19-го или (чего уж там!) до самой кончины. Но это пустяки: главное - можно быть спокойным за вечно мечущуюся душу свою.
Опять же в понедельник, 23 февраля, (Прохор, начало Великого поста и День защитника Отечества) можно и нужно "петь песни и читать молитвы". Уж такой благолепный совет! А что же запрещено (цитирую): "заниматься сексом, присутствовать и проводить групповые собрания". Это, правда, как-то уже не благолепно сформулировано. Больно уж на оргию языческую похоже: вроде как речь про секс идет и тут же - про "групповые собрания". Некрасиво выходит, если совместить. Но это не важно. Ведь запрещено же, а не разрешено! И душа успокаивается на минуту.
В XVII веке Патриарх Адриан обрушился на "бесовский праздник" Масленицу. Думал отменить. Но не вышло. И как тут выйдет: коллективное, оно хоть и бессознательное, а свое дело знает. У него история давняя. Его так просто с корнем не выкорчевать. У него любовь и смерть "не ходят одна без другой". Ведь масленичный блин искони - кушанье поминальное. То есть он, конечно, и жаркий, как весна, и круглый, как солнце, но только изначально он - главное блюдо поминальной трапезы. И здесь, как и в святках, кроется загадочное карнавальное начало: яркая наглая маска, а под маской - голый череп с косой.
Как же такое вытравишь? Как заменишь "размышлениями о грехе, возмездии и Страшном суде", когда душа человеческая все сама уже давно придумала, поняла и празднует? Ведь ей очень трудно, нашей бедной душе, все время она шарахается от одного, спешит к другому. Ну как тут разберешь, что именно сегодня "можно и нужно", а что "запрещено" и "следует воздержаться"? Непонятно. Страшно. И календаря часто под рукой, как назло, не оказывается.
Пусть уж будет "Масленица - семикова племянница, объедуха, деньгам приберуха". А если кинут вам невпопад поговорку "Масленица, дескать, широка, затопила Великий пост", не верьте. На этот счет у русского народа есть и другое изречение: "Боится Маслена горькой редьки да вареной репы". Боится, значит, поста. И она уйдет. Еще будем чучела сжигать. Еще нагрустимся без нее. Ведь за репой да горькой редькой далеко ходить не придется - уже грядет Великий пост.
Дарья Гармоненко