Сизифов комплекс

Мы привыкли, что миф есть нечто, возвышающее душу. О нем говорят как об источнике творчества и силы. Миф кажется универсумом, плодящим новые многоразличные истории, уходящие корнями в древность. Привыкнув делить действительность на черное и белое, мы относимся сегодня к мифам, как к чему-то исключительно хорошему, питающему силы любого художника, всякого думающего человека, каждой души, по природе своей креативной.

И все же миф совсем не всегда таков. Более того, если присмотреться даже не к изнанке, а к его явной структуре, становится ясно, что за этим привычным и привлекательным словом почти всегда скрываются рудименты жестокого и тоталитарного мышления. Миф - источник, питающий страх наказания, чувство вины, веру в раз и навсегда установленные законы и прочие гнетущие вещи, которыми так отменно распорядилось христианство, став государственной религией и идеологией половины земного шара.

Отрешившись от всяческих древних красивостей, рассмотрим, например, миф о Сизифе (из которого мы обычно знаем только то, что наказанный за что-то Сизиф обречен бесконечно вкатывать на гору Аида чудовищный камень). Возникает закономерный вопрос: за что же, собственно, его, бедного, так мучают? Ответ: за неповиновение властям. Мало того, что этот наглец победил Смерть, связавши ее по рукам и ногам! Он еще и сбежал из Царства Мертвых, потому что до самозабвения любил море, солнце, теплые камни - одним словом, жизнь.

Боги разгневались страшно. Больше всего их разозлили даже не сами поступки Сизифа, а его инакомыслие. Человек посягнул на установленные богами правила: умер - отправляйся в Аид, и нечего выступать. Он поднял руку на неизменный, казалось, порядок вещей - отменил Смерть за ненадобностью.

Этого уж никакие боги вынести не могли. Их презрели, отвергли, обошлись без них. Такое не прощается. И миф говорит нам о страшном наказании, безысходном страдании того, кто посмел помыслить о жизни без смерти. Того, кто начал бороться и победил. Пришлось богу Гермесу за шиворот утащить победителя в Аид. Ведь Сизиф был самым натуральным мятежником. Он думал свою думу и поступал в согласии с собой - а это никогда не приветствуется.

Похоже, первые христиане были не хуже Сизифа и даже в чем-то пошли по его стопам. Они твердо знали, что смерти нет и что действовавшие веками правила суть путы, сковывающие дух. Знали, что семья - страшная тюрьма, где патриархальные, давящие законы особенно сильны, и поэтому надо уходить из семей и жить на свободе. Что всякая государственная власть калечит душу, потому что запрещает быть собой и заставляет поклоняться общественным богам.

Первые христиане стремились не быть как все не потому, что они хотели порисоваться новооткрытой истиной. Они просто не в силах были поступать иначе. Как Сизиф, они не могли и не желали предать себя и за это подвергались жестоким гонениям: ведь они следовали своему сердцу, а это, как известно, "подрывает устои". Кстати, что еще можно сделать с такими вот сизифами? Есть разные виды наказаний. Можно объявить человека безумным, как Чаадаева, можно продать в рабство, как Платона. Но лучше всего, конечно, напоить цикутой, чтобы уж сразу, с концами.

В нашем загадочном тоталитарном мире имеется еще один великолепный способ выбить из инакомыслящего "инаковость": его можно обесценить, рассказать ему, как смешно он выглядит на фоне тех, кто "умеет устроиться в жизни". Рассказать, как ничего он не добьется, потому что от природы неудачник, как┘ Да много чего можно рассказать. На еще не оперившихся "белых ворон" это обычно действует убийственно. А вот на более матерых повлиять таким образом практически невозможно. Думается, что если бы Плутон и разобъяснил Сизифу, что у того ничего не выйдет, упрямый мятежник все равно ушел бы из Царства Мертвых. И вот тут миф, как некий патриархальный старец, объятый древнейшим негодованием власть имущих, заявляет нам: "Ничего у него не вышло (читай: у тебя не выйдет), потому что он не подчинился. И с тобой будет то же, если, конечно, вовремя не одумаешься".

Этот голос возмущенных масс, этакого коллективного бессознательного, нельзя умилостивить ничем. Кого беспокоит, что всем известный Прометей не для себя старался, а для простых смертных? Что вот уже не одно тысячелетие люди обогреваются его любовью? Приговор неизменен: прислать сюда орла, чтобы неповадно было. Ишь, тоже┘

Вообще мнящие себя богами, независимо от того, обитают они на историческом Олимпе или пониже, - существа обычно плотоядные и довольно хаотические. Они, как бы это выразиться почетче, люди одной мысли. Одной, но широкой. Одной, но всеобщей, всем понятной. В голове у них не бывает больше одной извилины, ведь для того, чтобы стать инакомыслящим, нужно суметь подумать об "ином". То есть мыслей в голове будет уже как минимум две┘

Вот и внуку Сизифа, Беллерофонту, не посчастливилось. Возможно, склонность к инакомыслию, к поискам своего пути передается по наследству: на своем крылатом коне Пегасе этот неразумный персонаж решил достигнуть вершины Олимпа. Судя по всему, он тоже не уважал богов, и те оттянулись, как могли. Некий малопривлекательный ядовитый овод (читай - безумие) был послан сверху на Пегаса, и взбесившийся поэтический конь сбросил своего седока в тернии. Так ему и надо: не заносись! А то на вершину Олимпа поперся┘ За каким, спрашивается, дьяволом? Да, велика гордыня человеческая, и все гордые справедливую кару понесут┘

Кстати, есть еще одно любопытное наказание для инакомыслящих в духе легенд и мифов Древней Греции. Если не покаешься сейчас (лучше всего публично), то после смерти, с которой ты так наивно боролся в себе и в других, тебя ждет┘ Правильно! Ад кромешный, плач и скрежет зубовный.