Катя Метелица
А остальные полетят через Милан, но завтра.
Фото Reuters
Синьорина принялась регистрировать пассажиров. Зарегистрированные сдавали багаж и радостно шли в Duty Free. Передо мной оставалось человек семь, когда появился стремительный синьор в летчицкой форме - активист забастовочного комитета, как я понимаю. Во всяком случае, слово "Basta!" было произнесено много раз и со многими восклицательными знаками. Он чуть ли не побил безвольную синьорину и заявил, что с этого momento позорное штрейкбрехерство прекращается. Те, кто по тупости и классовой незрелости его коллеги были зарегистрированы, - те полетят. Кому смогут сейчас подобрать рейсы (вылет строго до 10.00!) в Париж, Франкфурт или Цюрих, пусть летят туда, переоформляют билеты и летят в свою Москву, prego! Особенно он лично не завидует тем, кто пожелает метаться по громадному аэропорту во Франкфурте, но если хотите - prego, prego! На этот рейс есть несколько мест. А остальные полетят через Милан, но завтра. А пока их разместят в отеле. В отеле "Шератон-гольф".
Услышав слово "Шератон", несколько человек, собравшихся уже было лететь через Париж (пусть через отстойник, но - Париж!), передумали и решили ехать в отель.
Римский отель "Шератон-гольф", как и ожидалось, был вполне прекрасен. Совершенно пустынен. Никаких признаков почему-то гольфа. Никаких постояльцев, кроме пассажиров "Al-Italia". В основном это были русские и японцы. В мраморных ресторанах никакой еды, кроме жутковатых мясных тефтелей с макаронами в застывшей подливе - бесплатно. За счет профсоюза. На попытку попросить меню официанты рычали, свирепо: "Ал Италия"?" - и совали миску с макаронами.
В своем номере я не смогла зажечь электричество. Другие пассажиры тоже не смогли - никто раньше не жил в таких роскошных отелях, где свет включается с помощью ключа-карточки. Все бродили с этими ключами по коридорам, пытались выяснить друг у друга, как и куда их втыкать, и чувствовали себя последними лузерами.
Потом я отправилась погулять по Вечному городу, и мне на ногу наехал скутер. Не на полной, конечно, скорости - так бы я осталась без ноги. Сама была виновата, зазевалась на переходе. Еще бы - я практически спала на ходу. Впрочем, может, и он сделал какое-то неправильное движение, не знаю. Он извинялся. Был бы этот мотоциклист хоть один, сам по себе. Я бы изобразила, что ноге капут, он бы меня куда-нибудь повез, и неизвестно, что бы еще из этого вышло, но у него сзади сидела блондинка в серебряном шлеме. Я показала, что, мол, ничего, нормально, и поковыляла себе. Потом в шератоновской ванне долго пыталась отмыть ногу, на которой остался черный след от протектора. След не отмывался. Терла его и терла, пока не дошло: это не грязь, а синяк. От удивления - ничего себе! синяк в форме протектора! - я сделала, должно быть, какое-то резкое движение, и в этой беломраморной ванной свалилась пластмассовая палка с занавеской - прямо мне на голову.
На этом история могла бы уж и кончиться, но она не кончилась.
Опять подъем ни свет ни заря - это как страшный сон, где все повторяется. Завтрак в отеле начинался с 7.30, а автобус в аэропорт должен был отъехать в 7.35. Надо ли объяснять, что в 7.45 все наши еще намазывали джем на булочки. В 8.10 выяснилось, что автобус был - и уехал. Уже договариваясь с таксистом (и почему, интересно, я так рвалась-то в Москву? убей не понимаю), я слышала, как высокопричесанная дама на чистом русском языке объясняла портье: "Вы должны позвонить в аэропорт и сказать, чтобы они задержали наш рейс. Вы понимаете меня?" Дикция у нее была изумительная. Она показалась мне настоящей, стопроцентной идиоткой.
Римский таксист понял, что я в истерике, и содрал за пятнадцатиминутную поездку долларов девяносто - практически все, что у меня имелось. Странно, если б он поступил по-другому.
Я думала, что уже опоздала, но ничего - зарегистрировали. Села в самолет. Отдышалась.
Мы почему-то никуда не летели. Стояли. Время вышло, а мы все стоим.
Через сорок минут вломились четверо с нашего рейса, все в мыле. Они тоже взяли такси.
Остальные прибыли еще через полчаса, не раньше. Не спеша, с чувством собственного достоинства. Портье все понял. Им подали другой автобус.
В эконом-классе мест не оказалось, и их разместили в первом. Поили настоящим шампанским. Кормили по карте. Нам носили сохлую курицу, а они выбирали между лососиной и маленькими осьминожками. Дама с четкой дикцией сказала, что может, пожалуй, попробовать и то и другое, а еще ей нужен двойной кофе (только не растворимый!), минеральная вода без газа с лимоном, лед отдельно, и еще плед.
Стюардесса называла ее исключительно "миледи".
┘С тех пор эта баба поселилась во мне - вроде как вирус. Только не знаю, что с ней делать: то ли истреблять на корню, то ли, наоборот, культивировать. Еще не определилась.
