Катя Метелица Один мой знакомый (есть обязательный персонаж в таких заметках - "один мой знакомый"), так вот, один мой знакомый не то чтобы эмигрировал, но как-то переехал жить в Мюнхен, потом в Прагу. Тосковал там, все томился, скучал, рвался: в Москву, в Москву! В Москве жизнь, в Москве движение, в Москве люди. Но приехать именно в Москву почему-то все не получалось: то фестиваль в Венеции, то отпуск в Бразилии, то выставка в Берлине. Трудная журналистская судьба. Ну, наконец, вырвался. Дрожащей ногой в изящном мокасине ступил на родную землю. Прямо напротив стеклянных шереметьевских дверей поскользнулся, не удержал равновесия, шлепнулся белым итальянским плащом в грязную и глубокую лужу. Ностальгия стала стремительно отступать.
С тех пор всегда старается выпросить командировочку на родину как раз в это время, так называемой весной. Очень, очень помогает.
Великая московская грязь - она самая лечебная. Мощное средство шоковой терапии, супертранквилизатор, целебный седативный препарат. Гасит не только маниакальные состояния, но и вообще любое возбуждение. Поэтому у нас всякие волнения начинаются обычно в августе, когда народ отогреется. Ну, или осенью, это уже по инерции, на летних дрожжах. А так называемой весной - тогда нет, тогда все очень тихие. Кому из знакомых ни позвонишь, ни спросишь, чем занимаетесь: сидим, говорят, по углам, смотрим телевизор. Каждый - свой. Подумываем в дурака сыграть - на то, кому за хлебом идти, у нас хлеба нету. Ну, очень неохота. В окно выглянуть, и то противно. Может, когда стемнеет, выйдем...
Грязь, она вообще бывает какая - деревенская. Почва, глина, органика. Еще цемент - коровник строят. Во всех деревнях всего мира можно найти такую грязь, даже в стерильных Швейцарских Альпах.
Урбанистическая грязь - она другая. Неочищенные выхлопы, химиозные шлаки. Еще - мусор, разноцветные дребезги отработанного пластика. В Риме, например, к вечеру мостовая выглядит весьма живописно, даже, можно сказать, неореалистично. Более того в разной степени замусоренные города, вроде того же Рима или Лондона, обычно гораздо интересней, чем не замусоренные вовсе - вроде какого-нибудь Гармиш-Партенкирхена.
Еще, конечно, можно вспомнить задворки азиатских базаров, заброшенность общественных пляжей хоть в той же Венеции... Но чем замечательна Москва - наша грязь аккумулирует в себе все эти свойства, все компоненты. Буквально на Тверской наступить в глину, потом в жидкий цемент, тут же угодить в бурные талые воды, и - о, чудо! - ботинки фактически чистые. Ну, по московским меркам.
Для этого, нормального для Москвы времени года у нас есть спецобувь, спецодежда. Короткие дубленки. Куртки, которые переносят стиральную машину. Горные сапоги. Ботинки, изобретенные изначально для солдат британской армии. Такие в забрызганном состоянии выглядят неунизительно, нормально. "Да, - говорят такие ботинки (обувь, она ведь очень разговорчивая, это все знают), - да, мы здесь живем. Это наш город".
Еще - кожаные штаны! Кожаные штаны - это замечательный московский специалитет. Мода, конечно, ни при чем. Их очень удобно мыть губкой, под краном. Для нашего климата незаменимая, незаменимая вещь.
Только немного обидно из-за сопредельной Финляндии. В сопредельной Финляндии климат, по идее, не лучше, а наоборот. Но в Хельсинки носить кожаные штаны и докерские ботинки необязательно. Они там даже как-то странно выглядят.
Финны - чудесные, ужасно трогательные люди. С начала апреля они начинают наколдовывать себе весну. Ходят без шапок, в курточках. Мерзнут, наверное, но мужественно делают вид, что у них не минус два и не ледяной ветер с моря, а весна, как во всей Европе. На Эспланаде манекенщицы демонстрируют пляжные костюмы, я сама видела. Синие совершенно, но ничего. И тротуары, между прочим, совершенно чистые. Несмотря ни на какое таяние снегов.
У нас тоже есть разные способы противостояния. Можно, например, вырабатывать у себя походку, как у Юла Бриннера в "Великолепной семерке", - вероятность забрызгивания значительно снижается, проверено.
Можно разъезжать на гангстерском лимузине или на красной "Феррари". А впереди, хорошо, когда едет каток и кладет асфальт.
Или вот: у меня есть одна знакомая семья, их зовут Оксана и, кажется, Игорь, а фамилия - Петровы. Молодые такие, красивые. Оксана - блондинка, похожая на Барби, только лучше. А Игорь, кажется, менеджер. Они всегда, сколько я их видела (мы вместе гуляли с детьми), ходят в белом. Куртки белые, джинсы, сапоги. Просто белоснежные. Так и гуляют с колясочкой, оба в белом, как яхты. Невзирая на глину, цемент, таянье этих вечных снегов. Сыночка назвали Элвисом! Ни на что не глядя, даже под ноги. Под ноги - особенно...
