Александр Воронцов Нынешняя зима в Северной Корее началась необычно рано, первый снег выпал уже в середине ноября. Дорогу на горный курорт Мехянсан (200 км от столицы в северо-восточном направлении по качественной высокоскоростной автомагистрали) полностью завалило снегом и льдом. И хотя на ее расчистку тут же вышли жители близлежащих деревень и поселков, суровым предупреждением о зимних реалиях стали два перевернувшихся грузовика и один микроавтобус.
В районе Мехянсана поражают знаменитые карстовые пещеры "Ренмун" - "великие пещерные врата дракона". Их общая протяженность 7 км, из которых 4 км открыты для обзора, глубина до 80 м. Экскурсия длится полтора часа, которые пролетают буквально как 5 минут. Гвоздем программы выступают многочисленные, отмеченные буйством природной фантазии сталактиты и сталагмиты, получившие в разнообразных "павильонах" меткие поэтические названия: Драгоценности, Братья, Водопад небожителя, Гордость (в последнем случае - это натечно-капельные образования, принявшие форму мужских и женских "достоинств"). Невольно в памяти всплыли аналогичные пещеры в Южной Корее, на острове Чечжудо. Сравнение в пользу "Ренмун".
При посещении древней столицы государства Коре - города Кэсона нам удалось наведаться в здание знаменитого средневекового университета Сонгюнгван. Сейчас в корпусах университета, занимавшего обширную и живописную территорию, разместился не очень большой, но симпатичный Музей истории государства Коре. Примечательно, что, несмотря на будний день, когда в музее немноголюдно, при нас его посетила пара молодоженов, отметивших день своего бракосочетания прикосновением к истокам национальной традиции.
В самом Пхеньяне впечатляет Музей изобразительного искусства, где полотна современных авторов соседствуют с шедеврами средневековых классиков: очаровательными поэтичными пейзажами Чон Сона, исполненными с изрядной долей доброго юмора и удивительной наблюдательностью, бытовыми сценами кисти Ким Хон До и Ким Ду Ряна. Портретная галерея недавно пополнилась изображениями уже ушедших из жизни видных северокорейских военачальников.
В Северной Корее бросаются в глаза некоторые новые приметы общественно-политической ситуации. Меня, например, удивило то, что теперь местные сопровождающие уже не настаивают на первоначальном и в прошлом обязательном посещении Мангенде - дома, где родился отец-основатель КНДР Ким Ир Сен. Ограничились экскурсией к главному памятнику вождю на холме Мансуде в Пхеньяне. Народ везде интересовался информацией и нашим мнением о ситуации на юге Корейского полуострова, отношением в мире к нынешнему противостоянию КНДР с США и т.д. Так, экскурсовод в Музее дружбы народов в Мехянсане забросала меня вопросами о том, как россияне оценивают расклад внутриполитических сил в Южной Корее. В Пханмунджоме, деревне, расположенной на демаркационной линии между двумя Кореями, сопровождавший нас офицер активно комментировал очередной раунд американо-северокорейских переговоров и прошлогоднее предложение руководства КНДР заключить договор о ненападении с США. Такая любознательность сама по себе необычна для Северной Кореи.
При этом в центре внимания собеседников, что весьма показательно, все-таки находились проблемы проводимых в КНДР экономических преобразований, направленных на расширение сферы товарно-денежных отношений. Характерно, что термин "реформа" не используется. Эти действия называются "мерами по совершенствованию социалистического хозяйственного механизма" или еще проще - "государственными мерами".
Одним из первых их результатов стал многократный рост зарплаты, которая в среднем составляет сейчас 2000 вон. По официальному курсу до 1 декабря прошлого года, когда вону "привязали", 150 вон равнялись 1 долл., на черном рынке это соотношение составляло 200:1 (кстати, до июля 2002 г., когда стартовали экономические преобразования, официальный курс был 2,15:1, что, конечно, совершенно не соответствовало экономическим реальностям). Но одновременно весьма основательно подскочили и цены на продукты, товары и услуги. Например, цены на рис выросли с 8 чон (чона - корейская "копейка") до 40 вон за килограмм, на проезд в метро - с 10 чон до 2 вон.
В разговорах с местными жителями выяснилось, что теперь для обеспечения достаточной суточной нормы риса - 700 граммов (при которой кореец может чувствовать себя более или менее комфортно) требуется 900-1000 вон в месяц. В таких условиях всем приходится "крутиться", в том числе и тем, кто привык полагаться исключительно на бесплатное нормированное обеспечение. В целом, как говорят северокорейцы, жить можно, но расслабляться - нет. Обобщенное настроение по поводу этих новаций - сдержанно-позитивное: есть понимание, но нет восторга.
За последние годы существенно изменилось содержание российско-северокорейских экономических связей. Еще во Владивостоке, по пути в Пхеньян, я встретил старого знакомого - бизнесмена, рассказавшего, что такой традиционный для нашего экспорта в КНДР товар, как древесина, уже не столь привлекателен для наших партнеров - из-за возросшей на нее цены на российском рынке. При этом хорошо "идут" из России грузовые автомобили и нефтепродукты.
Ранее в КНДР строили наполеоновские планы создания Особого административного округа (специальной экономической зоны) с центром в городе Синыйджу. Однако после ареста в Китае в прошлом году за неуплату налогов его губернатора гражданина Нидерландов Ян Биня энтузиазма и активности в этом направлении поубавилось. Хотя еще совсем недавно широко рекламировались 70 различных проектов, имевшихся в портфеле заказов администрации округа. На первом этапе планировалась модернизация инфраструктуры анклава Синыйджу (по некоторым данным, китайские и гонконгские фирмы были готовы вложить до 10 млрд. долл. в гостиничный и игорный бизнес) с главной направленностью на создание индустрии туризма и развлечений. К тому же в Пхеньяне теперь говорят, что неясные и достаточно мрачные перспективы дальнейших отношений с Вашингтоном могут затормозить и эти, и некоторые другие заманчивые проекты преобразований в КНДР.
Пхеньян-Мехянсан-Москва
Дарья Гармоненко