Анна Максимова Бедные, бедные хрущевки! Не ругал вас только ленивый. Только человек, напрочь лишенный фантазии и эстетического чувства, не мечтал обменять свою хрущевку на приличное жилье. Но переехать из нее в сталинскую высотку или хотя бы в сверкающий на солнце кафельными лоджиями новый дом - дело безнадежное...
Первые послевоенные годы стали апофеозом сталинской эпохи. Победивший социальный строй приобрел имперские черты, и наиболее зримо это проявилось в архитектуре. Вместо старых улиц и переулков прокладывались широкие магистрали с многоэтажными зданиями, призванными не столько решить послевоенную жилищную проблему, сколько прославлять и воспевать. Каждый дом соревновался с соседом вычурностью бетонных или керамических деталей в классическом или национальном стиле. Тот, кому посчастливилось получить квартиру в таком доме, до конца жизни преисполнялся законной гордостью; остальные (подавляющее большинство) жили в общежитиях и бараках и, по идее, должны были преисполняться гордостью символической.
Попытки архитекторов найти компромисс между "ампиром во время чумы" и острой потребностью в массовом, а значит, дешевом жилье были, но до 1954 года не приносили и не могли принести результатов: только смена политического курса - "базиса" - могла привести к смене курса архитектурного - "надстройки". Постановлением 1955 года "О мерах по дальнейшей индустриализации, улучшению качества и снижению стоимости строительства" была упразднена Академия архитектуры СССР и вместо нее создана Академия строительства и архитектуры - с другим руководством и другими задачами. Еще одно постановление было специально направлено против "излишеств в проектировании", "помпезности и ложного монументализма".
Не случайно в новом названии академии слово "строительство" было поставлено впереди. Прошло каких-то 10 лет, и выветрилось само понятие архитектуры. Это был чудовищный крах профессии: в новой политической реальности архитектору нечего было делать - и он вымер как класс.
Согласно новому постановлению, принятому на VIII сессии Верховного Совета СССР в июле 1957 года, с недостатком жилья в стране предстояло покончить за 10-12 лет. Был взят курс на строительство экономных, малогабаритных квартир, предназначенных для заселения одной семьей, а не несколькими. Наиболее рациональным признали 4-5-этажный жилой дом без лифта и мусоропровода. На самом деле это был просто единственно реальный тип застройки для таких сроков - и таких масштабов.
Тем временем по всей Европе бедные городские кварталы застраивались крупнопанельными домами; чтобы "догнать и перегнать", нам пришлось закупить французские домостроительные технологии. По всем городам и весям СССР вырастали домостроительные комбинаты. При этом со штучным строительством было покончено. Само понятие архитектуры стало каким-то архаизмом, уместным разве что в отношении исторических зданий.
И все же хрущевская оттепель, отменив помпезность высоток, дала людям реальное жилье: миллионы людей были освобождены не только из концлагерей, но и из бараков и коммуналок.
Но главное - большое количество смежных комнат, заложенное в проектах хрущевок, вынудило навсегда прекратить практику коммунальных квартир. Это была серьезная социальная акция, и за нее мы должны низко поклониться архитекторам 60-х, которые, зная, что заслужат лишь презрение потомков, строили и планировали не для истории, а для людей.
Вокруг недавних окраин появились новые 12-,16-, 22-этажные застройки с квартирами "улучшенной планировки" - с липким линолеумом, с двумя клетушками раздельного санузла, куда не влезает ни одна стиральная машина. Вот тогда по иронии судьбы и появилось это обидное словцо - "хрущобы". А новые, "брежневские" районы получили незаслуженно более теплое прозвище "спальных".
По строительным нормам чем выше постройка, тем больше должен быть двор вокруг нее. Если дом 22-этажный, то расстояние между домами должно быть равно 2,5 высоты дома - целое футбольное поле. Такой двор просто невозможно обжить. Район как планировочная единица, куда входит магазин, поликлиника, школа и т.д., оказывается растянут на километры. Такая среда обитания несоразмерна человеку, несовместима с нормальным жизненным укладом.
А хрущевки стоят, и в них живут люди, но, зачарованные великолепием Садового кольца, комплексуют. И не замечают, что по мере загрязнения центра (у него свои проблемы), с одной стороны, и разрастания спальных окраин - с другой, районы утонувших в зелени хрущевок сегодня оказались самой гуманистической городской средой.
Но есть и обратная сторона медали. За 30 лет в малогабаритных хрущевках успели вырасти дети и родить своих детей. Деваться им, как правило, некуда. И снова получились коммуналки...
Идея расправиться с хрущевками появилась в конце 80-х годов и исходила от архитекторов. В 1989 году по заказу Метростроя был проведен социологический опрос, предварительно подготовленный выступлениями в СМИ. Однако результат этого опроса вышел совсем неожиданным, просто скандальным. Оказалось, что очень значительная группа населения не в состоянии оплачивать жилье более высокого класса. Кроме того, не так уж много нашлось сторонников "высокой этажности". То есть реальный спрос на хрущевки чрезвычайно велик.
Куда более серьезным посылом стал срок годности бетонных конструкций, который приняли равным 25 годам. Но это не значит, что хрущевки вот-вот рассыплются в прах: время разрушения зданий предвидеть очень трудно.
И все-таки что-то делать с хрущевками надо - в одной Москве они составляют 20% жилого фонда, и риск слишком велик. Но пока ни одной серьезной, экономически выгодной схемы реконструкции хрущевок не найдено.
Еще больше все усложнилось с приватизацией. Жильцы, приватизировавшие квартиры, сегодня не являются владельцами самого дома. Следующий этап предполагает возможность образования домовых кооперативов: именно жильцы смогут принимать решение о реконструкции или сносе своего дома, брать кредит, контролировать работы и потом, являясь собственниками уже нового дома, из прибыли от дополнительных площадей или освободившихся территорий отдавать кредит, а всю оставшуюся жизнь получать чистый доход. Пока для России это чистая утопия. На деле, когда жильцы получат в собственность весь дом, власти просто перестанут им помогать - и страна наводнится новыми бомжами.
Перестанет помогать государство и с оплатой электроэнергии, отопления. А это еще одна очень большая проблема: количество энергии, необходимой для отопления хрущевки, сравнимо с количеством таковой для отопления 22-этажного дома.
Так или иначе, но хрущевки все-таки снесут. Народ не спросят - ему снова, пока он еще не отвык, "дадут". Только вот что?
