Ольга Маховская История Лолиты Гармин, шестилетняя дочь которой была выкрадена и вывезена в США отцом-американцем, сейчас у всех на слуху. Об этом скандальном деле, как и о бракоразводных процессах Натальи Захаровой и Маши Вайт, нам сообщали в информационных выпусках наравне с событиями большой международной значимости. За всем этим явно прослеживается интересное социальное явление.
По данным Министерства юстиции США, за последние десять лет с территории бывшего Советского Союза по визам невест в страну въехали 75 тыс. женщин. Эту цифру можно смело удвоить, если учитывать, сколько девушек вывозят по туристическим, деловым или учебным визам, обещая на них жениться, а также если добавить сюда невест, выехавших в другие страны (прежде всего в Германию, Англию, Францию, Италию). Иммиграция в США поддерживается многочисленными брачными интернет-агентствами.
Моя очередная экспедиция по изучению проблем адаптации бывших советских граждан в США проходила в штатах Вашингтон и Огайо, на "Диком Западе". Сюда устремляется свежая эмиграция из России - те, кто надеется открыть что-то новое подальше от насиженных эмигрантских анклавов в Нью-Йорке, Вашингтоне, Бостоне и Чикаго. Именно в Огайо провела свою недолгую брачную жизнь и героиня последнего русского вестерна Лолита Гармин.
Вот одна история из моих экспедиционных дневников.
Катерина С. была вывезена из Свердловска пять лет назад под обещание благополучного брака. У Джона был большой дом, две машины и достаточно обаяния для убедительности. Все шло хорошо, но однажды, когда он был в командировке, уже ждавшая ребенка Катя узнала, что у Джона есть еще несколько семей. О том, чтобы возвращаться домой, не могло быть и речи. И будущая двадцатилетняя мама решила бороться за свое право быть единственной: "Джон так любит детей, он просто будет таять от умиления при виде мальчиков и девочек, похожих на него".
К тому времени, когда я нашла следы этой истории на одном из многочисленных дамских сайтов, Катя успела родить троих детей, но так и не получила гражданства. Она уже боится потерять не только мужа, но и своих детей. Даже если он разрешит вывезти крошек в Россию, как она будет их содержать? Женщина просила о помощи, готова была выслушать советы, но после первой же критики и высказанных в сети соображений о том, как "разрулить ситуацию", она обиделась на негодующих соратниц: "Не такой уж он плохой, мой муж".
Замечу, что замуж за иностранца собираются не только девушки беспомощные (или, напротив, наглые), но и дамы, которые занимают хорошие позиции у себя в стране, доход которых позволяет путешествовать по всему миру, покупать квартиры и машины. За декларируемыми экономическими и иными мотивами здесь скрывается неизбывная тоска русской (постсоветской) женщины по нормальной супружеской жизни, исторически ей незнакомой. Интуитивно женщины стремятся найти среду, где уровень требований к ним был бы соизмерим и с их силами, и с их задавленной женственностью, и с неустойчивой женской эмоциональностью.
Является ли этой средой Америка с ее идеей партнерского равенства или лучше с такими желаниями отправляться на Восток? И возможно ли уйти от ответственности и требовать к себе снисхождения, когда ты уже не просто горе-невеста, а мать одного, а то и нескольких детей?
Случаи разводов, даже те, которые у нас на слуху, поражают своим сходством. В ноябре прошлого года из квартиры Маши Вайт выкрали шестилетнюю дочку. Это произошло в Москве, где Маша жила со своими родителями и девочкой после развода. Девочка потом была обнаружена в США. Похоже, что ее вывезли как груз, накачав снотворным. О том, как наши правоохранительные органы не торопятся заводить дела и советуют разобраться с бывшими супругами полюбовно, мы знаем не понаслышке. Пока заявление матери было принято, прошла неделя. Без этого запустить американскую судебную машину просто не удалось бы. Чем закончилась эта история, я не знаю.
В США бракоразводные процессы с иммигрантками давно имеют репутацию скандальных. Чаще всего женщинам предписывается не вывозить детей с территории страны или даже штата - требование, которое они, как правило, не соблюдают. А после нелегального вывоза детей домой они провоцируют ситуации, с которыми уже трудно справляться. Когда детей крадут отцы и вывозят обратно - это еще не самое худшее. Хуже, когда сами матери потом бросают детей на произвол судьбы или подбрасывают в провинцию своим мамам, то есть нашим знаменитым бабушкам.
Защитить интересы соотечественниц нам не удастся, даже если вся наша Государственная Дума выедет на переговоры в Вашингтон. Во-первых, меняя гражданство, наши женщины переходят вместе со своими детьми в другое правовое пространство - и мы фактически лезем не в свои дела. Во-вторых, судебная власть в западных странах реально отделена от всех других ветвей власти. Вмешательство не то что публики, но и своего собственного президента выглядит нелепо и бесполезно. В свое время Владимир Путин (видимо, из благородного желания защитить жалобщицу) обратился к Жаку Шираку с просьбой повлиять на дело Натальи Захаровой. На что получил деликатный отказ.
Но этот урок так и не был усвоен российским истеблишментом. Наши депутаты до сих пор бьют себя в грудь, клянясь, что они не дадут женщин в обиду, будут ездить в международные суды с исковыми заявлениями и требованиями. Как налогоплательщик и как такая же женщина с ребенком, которая тоже нуждается в защите, я протестую и не хочу оплачивать гусарские набеги наших депутатов в Европу или Америку. Посольства в Москве есть, факс, электронная и экспресс-почта работают исправно.
Все, что мы здесь знаем об этих историях, - так называемые материнские версии, то есть те сюжеты, которые женщины рассказывают для того, чтобы склонить общественное мнение в свою пользу и заставить журналистов, депутатов и юристов обслуживать их интересы. Для нас они - убитые горем матери. Но не надо забывать, что это еще и эмигрантки, которые оказались на чужбине не вынужденно, а добровольно. Это люди с экстремальными мозгами, привыкшие играть и не в такие витиеватые игры. Дело Натальи Захаровой, которое мне пришлось изучить в деталях, окунуло меня в такие глубины женского цинизма и готовности манипулировать ситуацией и людьми, торговать своим ребенком, что я уже не скоро начну обмирать от сочувствия слезливо жалующимся бывшим соотечественницам.
Первый вопрос, который я задаю, когда сталкиваюсь со спорной семейной ситуацией: где и в каком состоянии ребенок? Испуганные и анемичные детские лица мы еще не видели по телевидению. Дети предпочитают прятаться от камер и избегать контактов с незнакомыми людьми. Погубленные собственными родителями дети.
Напомню: в России около 3 млн. беспризорных, так называемых социальных сирот, детей, которых бросили не только нерадивые отцы, но и матери. В конце концов любая эмиграция - это только отражение нас самих. Хватило бы духу всмотреться в этот образ.
