Юрий Борев Научный фольклор давно уже стал предметом собирательства. По-видимому, недалеко то время, когда он станет и предметом специального изучения. Это действительно очень своеобразный культурный слой, обойти вниманием который в научном приложении было бы несправедливо. Поэтому с этого номера мы начинаем постоянную рубрику, посвященную этому своеобразному социальному феномену.
Сегодня ведущий рубрики, известный российский ученый, доктор филологических наук, профессор Юрий Борев представляет первую подборку из своей богатейшей (и уникальной!) коллекции преданий, анекдотов, историй из жизни знаменитых ученых, актеров, писателей и политиков.
* * *
Эту историю мне рассказал Виктор Шкловский, а сам он слышал ее от Ильи Репина.
Лев Толстой играл в карты с Мамонтовым. Было неписаное правило: деньги, упавшие со стола, оставались прислуге. Мамонтов уронил десятку и полез ее искать. Прижимистый Толстой поджег двадцатипятирублевку и засветил под стол.
* * *
Издатель Суворин обратился к Чуковскому:
- Сейчас революция - кого издавать?
- Кропоткина. Он революционер и князь - надежно при любом повороте событий.
Они пришли в голландское посольство, где Кропоткин исполнял обязанности сбежавшего посла, и быстро сговорились об издании трехтомника. Суворин предупредил:
- Больше двадцати пяти тысяч аванса я вам дать не смогу - революция.
- Я революционер и денег за мои сочинения не беру.
На улице Суворин чертыхнулся:
- Не буду его издавать! Что это за литератор, который не берет аванса!
* * *
У Антона Рубинштейна спросили:
- Что было для вас самым трудным, когда вы обучались музыке?
- Оплата уроков.
* * *
У Сталина в гостях были литераторы. Сталин заметил, что Леонид Леонов не пьет.
- Товарищ Леонов, почему вы не пьете?
- У меня завтра в шесть утра начинается рабочий день, и я должен быть в полной форме.
- Ну что же, - сказал Сталин, - давайте, товарищи, отпустим товарища Леонова, он не то, что мы, - занятой человек.
* * *
К доктору явился пациент и пожаловался на глубокую меланхолию. Внимательно обследовав пациента, врач не нашел у него органических отклонений от нормы и счел возможным немедикаментозное лечение. Он сказал:
- Я вам прописываю хороший юмор. Поскольку после постановления ЦК по идеологическим вопросам вы нигде не найдете эту книгу, дарю ее вам. Это Зощенко. Читайте по два рассказа утром и вечером в течение недели.
- Не поможет. Я и есть Зощенко.
* * *
Андре Моруа спросили:
- Кто больше изменил историю: Цезарь или Наполеон?
- Историки.
* * *
Во время Первой мировой войны композитор Игорь Стравинский в Риме познакомился с художником Пабло Пикассо. Когда композитор возвращался в Швейцарию, итальянский таможенник нашел у него рисунок и спросил, что это такое.
- Мой портрет работы Пикассо.
- Но это похоже на план - какие-то кружки, линии...
- Это план моего лица. Не более.
Таможенник решил, что это план стратегического сооружения, и конфисковал рисунок. Если он его сохранил, то стал миллионером.
От редакции "НГ-науки":
В портфеле редакции тоже скопилось немало историй, связанных с учеными, с их научной и общественной деятельностью. Прочитав подборку профессора Юрия Борева, мы не смогли удержаться от того, чтобы не поделиться хотя бы некоторыми из них.
* * *
К академику Александру Александровичу Баеву, директору Института молекулярной биологии, председателю Научно-технического совета национальной программы "Геном человека", как-то пришел один из сотрудников и пожаловался на то, что в результате интенсивной работы у него открылась язва. Баев ответил, что он знает один способ, как избавиться от язвы. "Только вряд ли вы решите им воспользоваться", - заметил академик. Заинтригованный сотрудник стал настаивать все-таки открыть секрет. "Год тюрьмы излечивает от любой язвы за счет умеренного и регулярного питания", - последовал квалифицированный ответ. Сам Александр Александрович 17 лет провел в лагерях по стандартному обвинению - "враг народа" - и был даже тюремным врачом в эти годы.
* * *
Известный советский биофизик Михаил Владимирович Волькенштейн в разговоре со Львом Ландау похвастался: "У меня вышел второй том монографии "Колебание молекул". Ландау мгновенно отреагировал: "Я никак не могу понять, как молекула может наколебаться на два тома?"
* * *
"Академик, итальянец по происхождению, Бруно Понтекорво жил в Дубне и работал в Объединенном институте ядерных исследований. Как-то раз, он оказался за городом, и ему пришлось попросить проезжавшего мимо тракториста подбросить его до места. Разговорились.
- А вы чем занимаетесь? - спросил тракторист.
- Нейтринной физикой, - ответил Понтекорво.
- Ты не обижайся, я чувствую у тебя маленький акцент, ты - иностранец. Поэтому скажу тебе поправку, которая тебе, может быть, еще пригодится: физика не нейтринная, а нейтронная!
Этот эпизод рассказал академик Владимир Арнольд и прокомментировал: "Сейчас уже никто не путает нейтрон и нейтрино, потому что уже никто не знает, что это такое. Вот что ждет науку!"
* * *
Академик Георгий Флеров: "Вы должны писать и говорить так, чтобы даже академику было понятно" (транспарант на стене в Лаборатории ядерных реакций Объединенного института ядерных исследований в Дубне).
