Вадим Удманцев -Виктор Викторович, в начале первой чеченской кампании, когда число погибших с трудом поддавалось учету, судмедэкспертов неоднократно торопили: известен даже такой факт, когда приехавший из Москвы генерал поставил задачу идентифицировать все тела за 2 недели. А говорится ли в каких-либо документах о предельных сроках идентификации погибших военнослужащих?
- Я думаю, что это было благое пожелание из разряда невыполнимых. Есть руководство по медицинской экспертизе в ВС РФ: уже десятилетиями так сложилось, что на экспертизу живого лица отводится 10 дней, а трупа - 1 месяц. Однако всегда, когда эти сроки где-то приводятся, обязательно дается оговорка, что они ориентировочные. Иногда экспертизы длятся по нескольку месяцев, а иногда в ожидании каких-то дополнительных объектов и приостанавливаются.
- Какими методами пользуются эксперты при идентификации обезображенных войной тел?
- Существует несколько этапов идентификационного исследования. Самый первый из них и, кстати, самый надежный - это установление личности следственным путем, иначе говоря, путем визуального опознания. То есть когда люди, близко знавшие погибшего при жизни - родственники, друзья, сослуживцы, - осматривают тело и либо по общей картине, либо по каким-то индивидуальным признакам (татуировке, родимому пятну, рубцу или шраму) опознают погибшего. Если же таких признаков нет или они по каким-либо причинам безвозвратно утрачены, начинается этап экспертного исследования с помощью специальных методов. Дальше, если все эти меры не приводят к установлению личности, хотя и сужают круг поиска среди нескольких неизвестных, используется такой крайне популярный и развившийся в последнее время метод, как кранио-фациальная экспертиза - сравнение и совмещение черепа погибшего человека с его прижизненной фотографией. В умелых руках эта экспертиза дает довольно высокий процент вероятности установления конкретного человека. И где-то на самом последнем этапе можно упомянуть генетическую экспертизу, которая хотя и дорогостоящая, но опять же не панацея, как бы ни хотелось видеть в ней некий абсолютный метод, ставящий окончательную точку в экспертных исследованиях.
- В позапрошлом году более двухсот неопознанных тел бойцов, хранившихся в морозильных камерах в Ростове-на-Дону, были преданы земле. Может быть, стоило еще какое-то время подержать тела в замороженном состоянии или они уже полностью утратили способность к идентификации?
- Погибших не хоронили до тех пор, пока по специальной компьютерной программе не были составлены трехмерные виртуальные модели их черепов (у кого они оставались) для проведения впоследствии кранио-фациальной экспертизы; пока не были взяты всевозможные мышечные и костные образцы, из которых можно было бы в любой момент выделить молекулу ДНК для дальнейших сравнительных генетических исследований.
- А существуют ли вообще какие-то сложившиеся критерии успешной работы судмедэкспертов?
- Нельзя ко всем подходить с едиными мерками: тот, кто, допустим, провел 100 экспертиз, - хороший работник, а кто 10 - плохой. Ведь может так оказаться, что в первом случае на каждую из них потребовалось не более двух часов работы, а на 10 - ушло 12 месяцев. Если уж говорить о критериях качества, то мы стараемся исходить не из количественной точки зрения, а оценивать работу по тому, насколько научно обоснованны выводы, соответствуют ли они достижениям современной судебной медицины и криминалистики, а также насколько были адекватны методы результатам.
Эксперт несет персональную ответственность за вынесенное им заключение. И моя задача как руководителя зачастую сводится к тому, чтобы только определить, насколько протокольная часть соответствует выводам заключения эксперта, а вовсе не оказывать на него какое-то давление. Без особого преувеличения даже можно сказать, что в конечном счете эксперт ответственен лишь перед Богом.
- Если к экспертам помимо профессионализма предъявляются такие высокие требования в плане порядочности, где вы в наше смутное время черпаете кадры?
- Вообще-то к людям мы стараемся приглядываться на начальных этапах их обучения, а наш основной поставщик - Военно-медицинская академия в Санкт-Петербурге. После шести лет обучения в ней бывшие курсанты поступают в интернатуру, где дополнительно изучают криминалистику и судебную медицину. Чтобы подготовить способного к самостоятельной работе эксперта, требуется не менее пяти лет последипломной практики под руководством опытных специалистов. Настоящими профессионалами у нас становятся где-то к тридцати пяти годам. В то же время судебно-медицинский эксперт - лейтенант медицинской службы зарабатывает столько же, сколько и любой военный врач - около 2 тысяч рублей. Естественно, что на гражданке перед экспертами открывается гораздо больше возможностей (военным-то по совместительству работать нельзя), поэтому мы, руководители, постоянно вынуждены думать о том, что, не дай бог, какой-то наш офицер уволится, а нам его и заменить некем, а работу-то делать надо!
Да, поиски сопряжены с рядом негативных моментов: с мертвыми телами, не всегда приятными запахами, слезами родственников, их жалобами, разными конфликтными ситуациями и т.д. Но это плата за профессиональный интерес! Как кто-то навсегда "заболевает" небом, а кто-то - морем, так и этой работой тоже можно "заболеть". Разобраться, когда один человек симулирует что-то, пытаясь подставить невиновного вместо себя, это дорогого стоит, поверьте! Ведь чья-то спасенная честь или опознанная личность значат не меньше, чем спасенная хирургом жизнь.
- Аналогичная вашей лаборатория в США за 26 лет смогла идентифицировать лишь 25% своих погибших во Вьетнаме солдат. Как вы думаете, с чем это связано - с техникой-то у американцев вроде бы все в порядке?
- Это зависит не только от техники, но и от навыков людей, состояния объектов исследования, от того, как скоро поступает сравнительный материал. А кроме того, с момента окончания вьетнамской войны прошло немало времени, прежде чем они вообще начали что-то искать, поэтому и стартовый капитал в аналогичной ситуации у них был гораздо ниже. И у нас, если исключить процент визуально опознанных лиц, наверное, получится приблизительно такая же цифра.
- В ноябре 2000 года вышел приказ министра обороны # 500, позволяющий хоронить погибших без судмедэкспертизы, если их тела будут визуально опознаны парой сослуживцев. Не приведет ли этот шаг к ошибочным захоронениям, как в начале чеченской кампании?
- Извините, но ведь любое дело можно загубить бездарным исполнением. Если же этот приказ выполнять добросовестно, то вероятность ошибки будет исключена.
