Жизнь среди собак

Во всем виноват Пушок, маленькая беленькая сибирская лайка - хвостик крендельком, - которую в начале пятидесятых завела мама, а мне было около шести. Но скоро родилась сестра Ольга, и Пушок залез к ней ночью в детскую кроватку и проспал рядом, свернувшись калачиком. Это решило его судьбу - он был немедленно отдан: мог напугать ребенка. Нет, во всем виновата тетя Лера, большая любительница собак, она проводила все свободное время в Клубе служебного собаководства и держала у себя громадную серую овчарку Тайгу, которая даже снималась в одном из советских фильмов пятидесятых в роли волка. Когда я восхищался ее игрой, тетя Лера возмущалась: "Не могут собаки играть волков! Они смотрят налево или направо, поворачивая голову, а волк поворачивается всем туловищем!" Но мне это казалось несущественным. Кто знает, как смотрит волк? Тайга родила щенят. Муж тети Леры не выдержал щенячьего нашествия и ушел к другой. Один из щенков Тайги был подарен моей двоюродной бабушке, тете Ксении, и назван Борей, или сокращенно Бором. Я же каждое лето обитал на ее даче, общаясь с этой умной, прекрасно выдрессированной овчаркой. Он почти не лаял, спал на коврике в кабинете дачи и лишь однажды проявил свои жизненные инстинкты, когда в сильнейшую грозу, ночью, испуганный, залез ко мне в кровать спиной, опустив ноги к полу, пытаясь этим продемонстрировать, что он спит на полу, прижавшись, дрожа от страха всем телом и пуская ветры. Тетя Ксеня наливала ему в миску суп и приговаривала обычно: "Мясо, мясо". "Неужели мясо?" - спрашивал удивленно я, рассматривая в зеленой жиже плавающие листья капусты. "Да нет, конечно. Это я его ободряю".

Короче, как только я стал самостоятельным - окончил институт, - сразу завел себе собаку. Сучку, как советовала тетя Лера: сучки преданнее. Так появилась в доме доберманша Линда, девочка преупрямейшая, злющая, своенравная, но очень красивая и потрясающе умная для себя. Конечно, сейчас таких красивых собак этой породы не вижу - все какие-то тонконогие, тонкомордые, высокорослые. Линда же имела могучий торс, широкую грудь, крепкую собачью морду. Происхождение ее было гимлеровское, то есть кровь ее текла из питомников самого Гимлера. Папа Линды ходил по линии Таллинского газопровода и нюхал возможные утечки газа и, если обнаруживал, указывал на аварию лаем, за что получал в шестидесятых 300 рублей в месяц его хозяин. Попытки учить Линду оказались тщетными.

Многие ее недостатки, я думаю, произошли от моего неумения обращаться с собаками - это была первая МОЯ собака - особенно с такими тонкими обидчивыми существами, как доберманы. То, что она все прекрасно понимала, а не выполняла из вредности, было очевидно. Когда я прекращал на чем-то настаивать, например, подавая команду "лежать", и отходил от нее, она вдруг правильно ложилась и насмешливо глядела на меня. Несть числа вещам, погрызенным ею. Так как после моего брака места в новой квартире ей не нашлось - первая моя жена имела собственную собаку, - то Линда портила вещи родителей. Коварство было ей не чуждо. Порой она мило шла не поводке, не реагируя на приближавшегося незнакомого мужчину, но, пройдя мимо него, резко оборачивалась и тяпала его за руку или "тыл". Не до крови, а так, для смеха, наверное. Однажды мама возвращалась поздно вечером с прогулки с собакой. Лифт остановился на ее этаже, двери открылись, и на нее бросился обнаженный, раскрашенный разными красками молодой человек с ножом в руке, в которую Линда с удовольствием и впилась. Раздался громкий крик, и нападающий помчался вниз по лестнице. Как-то за полночь моя сестра решила пройтись по летнему парку, вышла из подъезда, и ей сразу бросилось в глаза, что в машине соседа кто-то копошится. Соседи, люди взрослые, в это время давно уже спят. Сестра направилась к машине и увидела незнакомого юношу, пытающегося соединить провода зажигания. Ольга скомандовала Линде: охраняй! Собака грозно залаяла и села рядом с машиной, не сводя глаз с преступника, - долгие часы занятий с ней в юности не прошли даром. Сестра сбегала к аэровокзалу за милицией и сдала воришку в руки правосудия. К десяти Линдиным годам родители научили ее говорить "папа", "мама", которые она произносила просто за словесную благодарность ясно и четко, как человек. Она же "помогла" мне и найти первую жену, потянув меня как-то на помойку, чтобы малость подкрепиться тухлятинкой, где я и познакомился с милой девочкой, гуляющей с толстющей колли - трехцветкой, черно-бело-рыжей, по кличке Леся, производное от Алеся.

С этой собакой и предстояло прожить мне пять коротких долгих лет. Когда Леси не стало, мы завели охотничью собаку, курцхаара, очаровательную, невероятно эстетичную, тонкую, умненькую, которая по своему менталитету являлась полной противоположностью сторожевым собакам: ей совершенно было безразлично, кто с ней гуляет: любой, даже совершенно незнакомый человек, мог взять ее из дома и повести на улицу. Но когда дело доходило до охоты, то тут ее учить, казалось, было нечему. Уже в два месяца она делала стойку, поджав под себя ногу и всем телом показывая в направлении дичи, а когда хозяин целился в дичь из ружья, не пересекала линию стрельбы, мечась за спиной в ожидании выстрела. Прожила она у нас не более года - увели. Это был сигнал к разводу.

Вторая моя жена оказалась сторонницей крупных форм, и в нашем доме появился дог. А дело было так. Сижу на работе, беседую с товарищем о будущей своей собаке, а он говорит: "А я бы завел себе подращенного дога - кобеля". - "Что ты, Леша? Дог - это ужасно. Лучше суку-овчарку, да воспитывать самому, под себя, с малолетства". Позвонил я в клуб - решил к теткиной помощи не прибегать - и случайно попал в секцию декоративного собаководства, а там и говорят, что есть необычайно красивая полуторагодовалая собака, голубой дог, хозяин которой куда-то уезжает, и собаку надо пристроить. Мы с женой решили посмотреть. Джим, так звали собаку, произвел впечатление своей статью и прекрасными голубовато-зелеными глазами на голубом фоне. Привезли. Дог, оставшись с незнакомыми людьми, заволновался, встал на задние лапы - пупок его оказался почти около моего носа, - положил мне передние лапы на плечи, навалившись всем телом, и стал покусывать мой "загривок". Я порядком струхнул. Дело шло к ночи. Тогда жена, воспитанная с детства с собаками - в доме ее отца жили сразу три собаки, одну из которых ее отцу подарил Сам Сталин (но это уже другая история), - прогнала меня в спальню, а сама легла на подстилку с Джимкой и гладила его всю ночь, говоря ему ласковые слова. К утру собака стала как шелковая...

А вы пробовали когда-нибудь держать сразу трех стаффордов? Я сейчас оказался в таком положении. Мать Фрина и двое ее детей, кобель и сука. Фрина спокойный сангвиник. Джесика же - холерик, не дает старшей даже подойти к нам поласкаться, набрасывается с громким лаем. Тибальт - флегматик. Если же они не поделят еду - это трагедия, драка проходит с полной самоотдачей, но все время побеждает Фрина. Потом, хромая, объединяются на кровати, зализывая друг другу раны, - такие милашки... Если бы меня спросили: какую собаку завести? - Я, не представляя своей жизни без собак, сначала бы посоветовал: никакую.