Мария Бондаренко Прототипом главного героя "Тихого Дона" Григория Мелихова послужило реальное лицо, судьба конкретного человека. Им был хорунжий, георгиевский кавалер из донского хутора Базки Харлампий Васильевич Ермаков, расстрелянный решением коллегии ОГПУ в 1927 г., когда до выхода в свет "Тихого Дона" оставалось чуть меньше года. Возможно, поэтому роман не дописан до конца, в чем его автор в одном из интервью признался: "Были мысли увеличить роман еще на одну книгу, но я их отставил..."
Весной 1927 г. в хутор Базки на адрес Харлампия Ермакова из Москвы пришло письмо: "Уважаемый тов. Ермаков! Мне необходимо получить от вас некоторые дополнительные сведения относительно эпохи 1919 года. Надеюсь, что вы не откажете мне в любезности сообщить эти сведения с приездом моим из Москвы. Полагаю быть у вас в мае-июне с.г. Сведения эти касаются мелочей восстания В-Донского. Сообщите письменно по адресу Каргинская, в какое время удобно будет приехать к вам? И намечаются ли в этих месяцах у вас длительные отлучки? С приветом, Михаил Шолохов".
В течение почти года Михаил Шолохов регулярно навещал Харлампия Ермакова. Они много курили, разговаривали и о чем-то спорили. Не случайно несколько позже Михаил Александрович напишет: "Все было под рукой - и материалы, и природа. Для Григория Мелихова прототипом действительно послужило реальное лицо. Жил на Дону один такой казак..." Судьба Харлампия Ермакова во многом, подчас даже в мелочах, совпадает с судьбой Григория Мелихова. Он несколько лет прожил с молодой женой, отцом, матерью и тремя детьми. Но потом для него не было ничего хорошего.
Передо мной "дело по обвинению Ермакова" из архива ФСБ, которое пролежало там более 70 лет. Вот строки из него: "1 июня 1920 г. за службу у белых был послан на фильтрацию в особый отдел 14-й кавдивизии. В июле освобожден. 2 августа назначен командиром кавдивизии. Был ранен. В сентябре был помощником командира полка по хозчасти. В марте 1921 г. направлен в распоряжение 14-й кавдивизии и зачислен на ту же должность в резервный полк. 25 апреля назначен помощником командира 41-й кавбригады. В июле 1921 г. проходил службу в должности помощника командира полка... В августе 1922 г. назначен командиром 14-й кавдивизии 1-й конной армии. В феврале 1923 г. уволен из армии как бывший белый офицер".
В сентябре того же 1923 г. Харлампия Ермакова "взяли" первый раз. Вместе с ним в ОГПУ попало и немало станичников. Все - из казаков по роду занятий. "До октябрьского переворота, - именно так сказано в деле, - хлебопашцы, образования низшего, проходили по делу о контрреволюционном восстании 1919 г. в Верхне-Донском округе". Вот выдержки из допроса Ермакова: "Участвовали ли вы в восстании и какое активное участие принимали в нем?" - "Я был назначен по предписанию военного отдела командиром повстанческого отряда". - "Что стало причиной восстания?" - "Причиной восстания являются расстрелы, поджоги и насилие со стороны Красной гвардии и отдельных личностей".
Но, видимо, поняв, что допустил оплошность, назвав имена подлинных организаторов восстания, Харлампий Ермаков буквально на следующем допросе исправляет эту ошибку, заявив, что истинным организатором восстания был его брат Емельян, который... недавно умер. Дело о "контрреволюционном восстании" длилось 14 месяцев. Уже 2 мая 1923 г. заместитель уполномоченного ГПУ по Донецкому округу (нынешняя Ростовская область) Анненков, "осмотрев имеющийся в деле обвинительный материал, нашел, что все вышеназванные действительно являются главными зачинщиками Вышенского восстания".
Скорый суд, казалось, неминуем. Но судьба подарила Харлампию еще одну радость - любовь и доверие земляков. 17 мая от них поступило письмо. Они сочинили и подписали его всем хутором. Это очень любопытный документ, который в те годы назывался Одобрением: "Мы, нижеподписавшиеся, даем настоящее одобрение гражданину нашего села Ермакову Х.В. в том, что он действительно честного поведения и за ним не замечено никаких контрреволюционных идей..." Пожалуй, в печальном деле казака Харлампия Ермакова этот документ - самые светлые страницы.
Только что отгремела Гражданская, а в душах оставшихся в живых бродила ненависть и жажда мести. Но сельчане упрямо пишут в "страшное" ГПУ письма - гордо встают на защиту товарища. Случилось восстание, и Ермаков, как и все, вынужден был участвовать в нем и был избран восставшими на командную должность.
Сколько достоинства и благородства в этих словах казачьего собрания! А сколько мужества потребовалось членам Базковской ячейки РКСМ Кривошлыкову, Кружилину и их секретарю Бокову, чтобы присоединить и свой голос в защиту станичника, письменно засвидетельствовав, что тот "врагом советской власти не был". И случилось чудо. Вышло постановление: "Хотя Ермакову и предъявлено обвинение в участии в восстании против соввласти в 1919 г., причем Ермаков некоторое время командовал отрядом, действовавшим против соввойск, но с 1920 г. он вступил в ряды Красной Армии, занимая командную должность, принимал участие в боях против поляков и Врангеля, в его деле имеются благоприятные о нем отзывы его сограждан". В связи с этим вышло представление о замене содержания под стражей на освобождение под личное поручительство.
Но свобода была короткой. Его вновь арестовали 20 января 1927 г. В отличие от 1923-1924 гг. тот суд был скорым, безжалостным и заранее определенным. В тонкой папке дела по обвинению Ермакова уже не было ни одного показания в пользу обвиняемого, наоборот, теперь свидетели "вспоминали" все новые и новые подробности его активной контрреволюционной деятельности. И 17 июня 1927 г. решением коллегии ОГПУ Ермаков был приговорен к расстрелу.
Передо мной снимок Харлампия Ермакова, сделанный тюремным фотографом. Сравниваю его с описанием Григория Мелихова: "Вислый, коршунячий нос, в чуть косых прорезях подсиненные миндалины горячих глаз, острые плиты скул, обтянутые коричневой румянящейся кожей". Уже позже, когда роман "Тихий Дон" совершал свой триумфальный путь в мировую литературу, руководитель Вешенского восстания 1919 г. Петр Кутдинов, долго проживавший в эмиграции, вспоминал, что Ермаков был храбрым командиром, "задорным казаком". Многие его приметы и выходки, по словам Кутдинова, Шолохов передал Григорию Мелихову - что он хорунжий с полным бантом крестов Георгия, что некоторое время был у красных. Его жена трагически умерла в 1918 г., оставив ему двух детишек, после его заполонила новая любовь: "Тут такие бои, земля горит под ногами, а Харлампия любовь крутит-мутит". Правда и то, что возле хутора Климаковка порубил Харлампий Ермаков матроса, а потом, вспоминал Кутдинов, бился головой о стенку: "Куда мы идем? За что воюем?"
Ростов-на-Дону
