Евгений Григорьев. СОВСЕМ недавно, и отнюдь не только в Англии, общественность, да и прессу занимала судьба британской журналистки Ивонны Ридли, проникшей, так сказать, в логово "Талибана", выдавая себя за афганскую женщину. В конце концов ее отпустили с Аллахом, возможно, учтя, что муж - араб. Тем более что пленница была все-таки женщиной. Под маской этой леди отнюдь не торчали, как пелось в былом утесовском шлягере, рыжие усы. Но вот под другой чадрой они вполне могли быть, потому что после Ивонны в лапы талибановских стражей попался уже самый настоящий мужчина.
Его зовут Мишель Пейрар. Он репортер французского иллюстрированного журнала "Пари-матч". Подобно англичанке, он тоже проник из соседнего Пакистана в Афганистан, закутавшись в одежды простых афганок. Несколько дней ему светила удача. Он тайно щелкал сквозь щель чадры фотокамерой, припрятанной под платьем, и передавал в далекий Париж снимки и впечатления по спутниковому телефону, находившемуся в том же тряпичном схроне. Журнал успел опубликовать его первый репортаж, который назывался "В центре войны". Но долго мимикрия продолжаться не могла. От миниатюрных афганских соотечественниц "дама" слишком отличалась ростом, ибо он у Пейрара целых 183 см. Авантюра завершилась провалом и обвинениями в шпионаже, грозящими смертной казнью. Но Мишель вроде бы остался жив, а раз так, то остается и надежда на обретение свободы.
Гусарство, смелость, находчивость, авантюрная жилка, вполне сознательный риск свойственны довольно многим западным "добытчикам сенсаций". Они готовы лезть в самое пекло войны, подвергаться смертельной опасности, прикидываться хоть дьяволом, если это сулит профессиональную удачу, а вместе с ней признание публики, упрочение положения среди коллег и, не в последнюю очередь, высокую оплату.
Представитель организации "Репортеры без границ" Михаэль Редиске считает вполне нормальным делом стремление журналистов "контрабандно" попасть в закрытые для них регионы, прибегая к самым различным уловкам. В силу разных причин степень риска, которому подвергают себя в таких "экспедициях" репортеры, возрастает, как и число жертв среди них. В этой связи американские репортеры всех рангов выработали в прошлом году нечто вроде декларации профессиональной безопасности. Ее суть сводилась примерно к следующему: "Ни одна фотография, ни один репортаж не должны быть оплачены человеческой жизнью".
Но благие порывы мало что изменили на практике. Тем более что большинство пишущих и снимающих корреспондентов, слетающихся на конфликтные ситуации, составляют так называемые свободные или, иными словами, внештатные журналисты, работающие на свой страх и риск. На рынке "свободников" репортерство из районов критических ситуаций слывет самым привлекательным и доходным занятием. Как свидетельствует немецкий журналист Франц-Йозеф Хутш, подвизавшийся немало лет в таком же качестве в различных горячих точках, "по крайней мере для англосаксонских коллег наверняка играет роль то, что большие истории о массовых захоронениях приносят по-настоящему хорошие суммы".
Сейчас Хутш работает уже штатно в газете "Гамбургер абендблат". Отслужив 14 лет в бундесвере, он, как говорится, ударился в журналистику и специализировался по конфликтам и войнам. Обзаведясь бронежилетом, каской и портативным миноискателем, он побывал во множестве мест, где полыхала война, - в Боснии, Чечне, Руанде, Сьерра-Леоне, Косово и т.д.
По его мнению, которое он высказал в интервью мюнхенской "Зюддойче цайтунг", на опасные авантюры журналистов толкает прежде всего профессиональная конкуренция. "Я заметил, - рассказывает он, - что в журналистских отелях возникает нечто вроде особой динамики. Вечерами в баре надо рассказывать о собственных геройских похождениях. Это повышает готовность к риску, на который многие коллеги иначе, наверное, не пошли. Однажды в марте этого года, вскоре после начала боев в Македонии, я добрался до замка Кале, что выше Тетово, заметив, что там есть полоса, которую не простреливают. Со мной рискнули и некоторые другие коллеги, потому что они считали себя обязанными сделать хотя бы такую же корреспонденцию".
Хутш заверяет, что лично никогда не пошел бы на переодевания и другие трюки. "Но число таких случаев увеличивается, - говорит он. - Отчасти это происходит под давлением редакций, которым очень хочется, чтобы со страниц их изданий пахло порохом".
Погоня за впечатляющей кровавой картинкой или историйкой порождает циничные нравы и повадки. "Я встречал коллег, - вспоминает Хутш, - которые платили деньги за интервью или за то, чтобы их проводили в желаемое место. Иные пытались пробиться, пуская в ход легенды и выдавая себя, например, за сотрудника спецслужбы. Один коллега переоделся в форму АОК (АОК - Армия освобождения Косово, как называют себя террористические отряды албанских сепаратистов. - Е.Г.). Вообще в Косово журналисты нередко использовали удостоверения АОК и, проникая к полевым командирам, получали за большие деньги эксклюзивные интервью".
Известны случаи, когда телерепортеры, встречая очередную колонну беженцев из Косово и нисколько не помышляя о чести и достоинстве несчастных людей, кричали приближающимся: "Есть тут кто-нибудь из изнасилованных?" А иных буквально тащили за язык, требуя рассказов о сербских расправах. Но хороши бывают и редакции. Когда арестованный сербами корреспондент американского журнала "Ньюсуик" Марк Деннис, освещавший войну в Косово, был отпущен и доложил об этом в Нью-Йорк, первым откликнулся пиаровский отдел издательства. Он нуждался в деталях, намереваясь распространить эту историю по агентствам, поскольку Деннис был первым американцем, подвергшимся сербскому аресту. Опасаясь новых препон в Сербии, корреспондент просил не делать этого, но публикацию дали. Ради сенсации.
Нелишне вспомнить и прошлогодние события на филиппинском острове Йоло, когда мятежники Абу-Сайята держали там группу захваченных ими заложников из числа западных туристов. Хорошо известно, что некоторые журналисты платили террористам большие деньги за интервью "в прямом эфире" и "живые кадры" пленников. Тем самым косвенно финансировались потребности филиппинских террористов. Но это уже другие издержки "стиля жизни", практикуемого среди журналистов.
