Глеб Шульпяков. ПЕРВЫЙ вопрос королевской чете на встрече в посольстве Швеции был неизбежно актуален: примет ли Швеция участие в судьбе афганских беженцев? Первый ответ королевской четы в посольстве Швеции был неизбежно обтекаем: Швеция не может остаться в стороне от проблемы.
Примерно в таком абстрактном темпе проходила неофициальная встреча королевской четы - на Мосфильмовской, 60, во вторник, 9 октября, при стечении российской и западной прессы.
Давным-давно, в те времена, когда в крови бежала кровь, а не вода, в предшественниках у нынешнего Карла XVI Густава был Карл XII - самый знаменитый в России шведский монарх. Это его наш Петр раздолбал под Полтавой - и это о нем Пушкин сказал, что, мол, и бледен, и ранен, да горд и вроде как даже духом не сломлен.
Как там дела обстояли с духом, доподлинно нам неизвестно, а только блистательная история шведской короны с той поры покатилась под горку. От полтавского погрома шведы так никогда и не оправились, но именно этот имперский коллапс заставил посмотреть шведов не на восток, как они это обычно делали, а внутрь - на самих себя.
Да, король в Швеции - это меньше, чем король: функции его сводятся к представительским, и только. Местный буклет называет его "просто символом", но в современной истории коронованные символы стоят по-прежнему дорого: венценосные головы шведской четы обходятся шведской казне в 80 миллионов крон ежегодно.
Но ведь не на ветер же - на короля не жалко! Пусть себе королевствует - рыбачит, как герой Леонова в "Обыкновенном чуде", да раскланивается на приемах, как у "Алисы в Стране чудес".
Лишь бы головы, что называется, были целы - и у тех, и у этих.
Зато - с тех самых пор, как шведы сократили свои имперские амбиции и распустили наемную армию (какая империя на наемниках!), началось то самое шведское чудо, о котором столько твердят историки и экономисты.
Мы не пишем ни того ни другого, однако ясно, что именно философия побежденных позволила шведам переплюнуть по внутренним параметрам самых помпезных победителей ХХ века. Побежденный, он ведь чем хорош - он никогда ни с кем не спорит. Вот и вы - видели вы шведа, который бы препирался с пеной у рта? Нет и не увидите, поскольку не шведское это дело - склочничать. Лучше, ей-богу, напиться вусмерть - как это, кстати, сами шведы часто и делают.
Второе. Побежденный никогда не будет импровизировать и строить песочных замков. В отличие от русских швед прописывает в ежедневнике каждый шаг своей жизни на год вперед и плевать хотел, что восточные соседи над ним посмеиваются. Они-то, соседи, не знают, что булгаковские проделки с Аннушкой в Швеции невозможны - не та система.
Что еще? Побежденный никогда не привлекает к себе внимания - от греха подальше, так что зря вы ругаетесь на мужеподобных шведок: это у них в крови. Тотальная забота о частной неприкосновенности, однако, имеет обратную сторону. Взять хотя бы период середины прошлого века, когда шведы стерилизовали больных или социально несостоятельных граждан (чтобы уродов не плодили), - или того же Бергмана, чьи герои часами выясняют психологические проблемы именно своих и именно частных амбиций и комплексов.
Ну и с верой во Всевышнего - судя по тому же Бергману - как-то проблематично.
Зато какая социальная страховка? Какие удобства внутренней жизни? Какая безопасность и продолжительность жизни? Вы думаете, отчего лучшая бытовая техника и лучшая мебель делается именно по ту сторону Балтийского моря? Да все потому же: шведы - нация интровертная и закон здесь прост - сначала наведи порядок в доме и заживи с удобствами, а там посмотрим, что тебе от жизни еще надобно будет.
Философия гениальная, но в литературе до ХХ века - полный провал: сплошные саги о геройских временах, никакой актуальности, история и хроники. Это болотце пытался растрясти еще Рене Декарт, посетивший по высочайшему приглашению город, но от тутошних холодов простыл и, не будь дурак, помер. Только морозостойкий Август Стриндберг кое-как навел в литературе порядок - и теперь шведы пишут раскованно и умно (как, впрочем, и все европейцы), с маленькой толикой функциональности, присущей их психологическому типу характера.
Что и делает их неповторимыми.
Что касается короля, "просто символ" прибыл в Москву с королевой Сильвией, темноволосой красавицей, которую юный наследник престола встретил на Олимпийских играх в Мюнхене в начале семидесятых. Мать будущей королевы была чистых бразильских кровей, а потому сама королева Сильвия приятно поражает жгучим взглядом - особенно на фоне курлыкающих шведов, у которых не глаза, а сплошной мартовский лед под веками. В общем, при взгляде на безупречно одетую королеву (белый костюм и платок павлово-пакистанского фасона, говоря в шутку), так вот, при взгляде на королеву Сильвию нет-нет да и мелькнет в голове что-то забытое, сериальное.
Что еще? Вопрос: "Вы самая эффектная королевская чета Европы. Как вам не скучно участвовать во всех этих церемониях?" Ответ: "Скучно - если не вникаешь. А как вникнешь - интересно". Ну и про рыбалку, и про яхты, и активный и пассивный отдых, и про т.д., и про т.п.. Вопрос: "Не донимают ли вас пресса или зеваки на улицах?" был встречен недоуменно - что значит донимать? Мы же живем в стране, где существует неприкосновенность частной жизни.
Оно и понятно.
Ну а на вопрос вашего покорного слуги о том, что из русской поэзии особенно привлекает Их Величества, королева Сильвия, не моргнув бразильским глазом, назвала Пушкина, а король вспомнил Пастернака - и тоже Пушкина.
"Мы не слишком оригинальны", - как бы оправдываясь, сказала королева. "Еще бы, - подумал я. - Это ж Пушкин ославил вас под Полтавой на всю мировую словесность. Куда вам теперь без Пушкина?"
Они и не спорят.
Однако на мой вопрос о великом шведском поэте Тумасе Транстремере чета развела руками: не знаем, не слышали. Тогда как нам его "импортировали" в качестве современного Стриндберга и Сведенборга вместе взятых. Кому будем теперь верить?
А верить надо самим шведам, которые плевали на все эти тонкости. Они по-прежнему обожают своих короля и королеву, так что каждый проезд четы по улицам города сопровождается шумным и веселым сборищем жителей, которые размахивают флажками.
Особенно рады королевской карете, конечно же, дети, которые во все глаза смотрят на королевский экипаж, пытаясь разглядеть корону, которую им столько раз показывали по телевизору в мультфильмах.
И это понятно: кому еще про королей в наше время смотреть интересно?
